– Пап, а мне мама вот что купила, – похвалился Дениска, протягивая пирожное.
– Куда пошёл топтать! – поймала его жена. – Сапожки кто будет снимать? Серёженька, сумку с хлебом возьми.
– Танюшечка, умничка ты моя, – ласково поцеловал её в щёку, соврав при этом, что только что собирался сбегать в магазин.
– Не поверю! – жена рассмеялась. – На меня ведь надеялся. Ну, как первый день? – спросила, запахивая халат.
На миг сквозь прозрачный лифчик мелькнули маленькие груди с тёмными сосками.
Я легкомысленно отмахнулся:
– Как и должно быть. Весь день пробегал и даже с одной шишигой поругался.
– Уже? Молодец! – похвалила жена. – В первый же день. Что же будет завтра? Помой руки с Денисом, – расставляя тарелки, попросила она.
– Слушаюсь! – не обращая внимания на негодующее: "Не хочу-у!", поднял сына и понёс к умывальнику. – Видишь, сколько грязи, – назидательно заметил ему, за что тут же был обрызган. – Мамулька, – нежно произнёс я, протягивая расписанную петухами и курами пол-литровую чашку, – плесни маленько в честь начала трудовой деятельности.
– Как же! – отрезала Татьяна. – Событие международного значения… Да ещё такое корыто нашёл! – раскритиковала мою посудину.
– Чашку-то за что? – грустно стал жевать курятину.
– Дениска! – переключилась на сына. – Куда столько сахаришь? Приторный будет.
– Ну и что! Я люблю чай сладкий внутри! – помешивая ложкой, убеждённо ответил Денис.
– Воспитательница жалуется…
Я вопросительно поднял глаза, с грустью наливая чай в пернатую тару.
– С девочкой подрался. Есть, конечно, с кого брать пример, – кинула Татьяна камень в мой огород. – Весь в папу…
– Это как же ты, Денис? – поинтересовался у сына, размышляя, как бы поделикатней ещё раз подкатиться к жене со ста граммами.
– А ну её! – он мрачно хлебнул "сладкий внутри" чай. – Укуснуть меня хотела.
– Понятно. За это вполне можно шлёпнуть! – рассудил я. – Танюш, сколько времени? Сейчас мультик будет, – потеряв надежду остограммиться, заспешил к телевизору.
– Скорее, скорее включай! – торопил прибежавший Денис, устраиваясь на диване.
– Интересный? – выглянула из кухни Татьяна.
– Старый. Семидесятых годов. Но, по крайней мере, можно понять – кто есть кто… Ху есть ху, как говорит наш вождь Михаил Сергеевич Горбачёв. Хочешь, помогу посуду мыть? – отважно предложил жене, – а то вон какая худенькая стала, – подойдя, погладил её плечи, ощущая на языке вожделенную соточку.
– Не подлизывайся, сама вымою. А ты лучше заявление в райисполком напиши. В понедельник на приём идти.
– Да успею… Сегодня четверг только, – взялся за книгу, потеряв всякую надежду.
– У тебя всегда то четверг, то пятница, – тяжело вздохнула Татьяна, – так и будем в этом сарае жить.
"Оставь