– С кем едешь?
– С пацанами, их на четыре дня от школы освободили.
– А что, кроме тебя, других не нашлось?
– Да кого же, Нюра? Одни старики остались.
– Тайга, боюсь я, Степа.
– Ничего. Пацаны молодые, здоровые…
– Чего я тебе в дорогу-то дам?
– Что есть, то и дай.
– Надолго едешь?
– Дней на пять. Ружье возьму, петли на зайца поставлю…
Утром Анна положила в небольшой холщовый мешок круглую буханку хлеба, туда же добавила три луковицы, завернула в бумажку соли, аккуратно, белой тряпочкой обмотала кусочек сала и в маленькую алюминиевую кастрюльку упаковала три сваренные картофелины. Посмотрела на свои заготовки, почему-то покачала головой, пошла в сени, принесла чашку и вытряхнула замерзший брусок молока.
Степан уже не спал. От первого же прикосновения быстро встал, взглянув на ходики, начал одеваться.
– Не торопись, успеешь.
– Было бы лето… Пока по снегу доковыляешь.
– А фузею на что берешь? На медведя, что ли, собрался?
– Мало ли что…
Он обнял жену, неловко поцеловал ее в губы.
Солнышко из-за леса показывало свои первые лучи, а обоз из семи саней через поляну, расположенную перед деревней, уходил за сеном.
Дорога нырнула в лес, Степан оглянулся, посмотрел на родную деревню. Вот она, дом за домом, усадьба за усадьбой. Солнечная и приветливая. Нет больше таких на свете. Стоит она в центре мира.
Дороги и тропинки разбегаются от нее в разные стороны. В Озерки и Кулигу, в бор, на таежные речки Тушаму и Рассоху, к сенокосам, рыбачьим и охотничьим местам.
Степан любил бывать в Кулиге – местечке в трех километрах от деревни. Летом он ездил туда полевой дорогой, возвращался лесной. До войны они ходили туда с Нюрой за грибами. Ему всегда нравилась огромная поляна, которая большим клином врезалась в тайгу, а с другой стороны омывалась рекой. Со стороны леса высокие густые ели, словно сказочные великаны, оберегали Кулигу от злодеев.
– Дядя Степан, пора ехать, – услышал он голос Гошки, парня, живущего с ними по соседству.
– Иду-иду. Засмотрелся. Хорошо тут у нас.
– Да чего хорошего! – вступил в беседу Мишка Клашин. – Вот в райцентре хорошо. Школа есть, библиотека, пекарня, детсад, ясли, несколько магазинов. Это я понимаю, красота…
– Ладно, Мишка, спорить не будем. Скажи лучше – как дорогу пробивать будем?
– Коренного под узду придется вести, – проворчал Мишка. – Больно снегу много…
Дорогу действительно местами занесло снегом, но наст был мягким, и лошади спокойно шли, пробивая хороший санный путь.
До сенокосных угодий, что были в дальней Тушаме, добрались к вечеру на второй день. Проверили, не попортило ли зверье два зарода[5], что остались не вывезенными с осени. Следов вдоль изгороди было много, но сломать ее или перепрыгнуть силы у лосей и косуль не было.
– К ночевке готовиться будем, – сказал Степан. – Давайте