Не выдержав, фельдмаршал как-то прямо спросил Кейтеля, сколь долго может продлиться его «неуместное» пребывание в «Бергхофе» и вообще – как ему следует воспринимать свое положение.
– У нас разное толкование вашего присутствия здесь, – философски изрек начальник штаба. – В частности, у меня и у фюрера. Что касается меня, то важно, что все командующие фронтами и группами армий постоянно помнят: под рукой у фюрера и начальника Генштаба всегда есть слоняющийся без дела фельдмаршал фон Клюге, которым вполне можно заменить любого из них. Как думаете, это должно взбадривать наших полководцев?
– Обычно их взбадривают вовремя подброшенные подкрепления и свобода действий, – каждое слово шестидесятидвухлетний фон Клюге произносил так, словно пережевывал при этом кусок старой баранины. – Могу поклясться, что ни того, ни другого предоставить им вы пока что не в состоянии, позор без всякого приличия.
– Ну почему же… Время от времени…
– Подкрепления тогда подкрепления, когда они прибывают вовремя. Поэтому объясните хотя бы, как мой затянувшийся визит воспринимается фюрером.
– Ну, фельдмаршал, вы требуете от меня невозможного. Историки истолкуют его восприятие как одну из загадок рейха.
– Как одну из нелепиц, позор без всякого приличия.
После этого разговора прошло почти две недели. В положении фон Клюге с тех пор решительно ничего не изменилось. Зато сам фельдмаршал остро ощущал, что атмосфера в «Бергхофе» с каждым днем все больше накаляется. И тому были свои причины. Если на Восточном фронте обстановка более-менее стабилизировалась и на отдельных участках даже наметилось уже привычное «летнее противостояние», то каждое новое сообщение из Франции приводило Кейтеля в замешательство, а Гитлера – в апатическое уныние. Что воспринималось его генеральштеблерами[14] с большей опаской, чем иные вспышки гнева.
– Завтра еще одно совещание у фюрера, – предупредил фон Клюге адъютант Кейтеля, разыскав его в офицерском кафе. – Будут вызваны Рундштедт и Роммель. В связи с этим фюрер ждет вас у себя ровно через час.
– Меня? – с трепетом спросил фельдмаршал, считавший, что о нем уже напрочь забыли. – В связи с вызовом командующего Западным фронтом?
– Мой шеф считает, что да.
– Неужели Западным? – просветлел фон Клюге. После русских фронтов отправка на Западный казалась ему равносильной почетной отставке. Или отпуском, проведенным во Франции. В зависимости от настроения.
Фюрер ждал его не в кабинете, а на небольшой смотровой площадке, на краю которой главнокомандующий сухопутными силами стоял с таким видом, словно там, внизу, у подножия горы, разворачивались для сражения полки его бесстрашных германцев. Даже когда фон Клюге