В эти минуты Скорцени показался Фройнштаг язычником, которого разгневанная толпа фанатиков загоняет в море, а он, уже понимая, что обречен на гибель, все еще огрызается и угрожает.
Едва она подумала об этом, как услышала гул авиационных моторов и каким-то особым фронтовым чутьем осознала, что это вражеские штурмовики и что на сей раз они летят по их души.
11
Когда они поднялись на плато, большую часть которого занимал отель «Корсика», с двумя своими флигелями, на каменистых дорожках его еще дымились обгоревшие бревна западного флигеля, завывали сирены машин скорой помощи и торопливые санитары метались между руинами с носилками, на которых лежали укрытые простынями тела. Облаченные в белые одеяния, они принадлежали уже иному миру, иному бытию.
Скорцени и Фройнштаг проскочили между двумя носилками, чувствуя себя неловко оттого, что и сами они уцелели, и во флигеле их только слегка разметало часть крыши да позабрасывало балконы грудами «взрывного» щебня.
Отель все еще оставался почти совершенно пустым. Постояльцы и обслуживающий персонал покинули его, как покидают здание после первых подземных толчков, предчувствуя, что они не последние. И хотя в небе над островом вновь появились самолеты – очевидно, германские или из тех немногих, что остались верными дуче, – Скорцени и Фройнштаг уже не обращали на них внимания. Быстро переодевшись в мундир офицера СС, Лилия зашла в номер Скорцени и обессилено плюхнулась в кресло, предварительно оттянув его подальше от окна, из которого видна была часть залива и силуэт появившегося вдали судна. Судя по очертаниям, военного.
– Помнится, вы говорили о какой-то мадемуазель, осмелившейся тревожить вас, прежде чем выложили из чемоданчика свою зубную щетку, – молвила эсэсовка, прислушиваясь к тому, как Скорцени блаженствует под душем, который, несмотря на налет и разрушения, все еще функционировал.
– Не злопамятствуйте, Фройнштаг. Вам это не к лицу.
– Я ведь не упрекаю вас в том, что вы самым бессовестным образом увиливаете от прямых ответов.
– В тех случаях, когда эти «прямые ответы» мне неизвестны, – парировал Отто. – Сейчас меня куда больше интересует мой адъютант Родль. Очень хотелось бы знать, где, под крылом какой фурии, он пребывает в эти минуты.
– Да уж, господа офицеры СС, воздух Италии, как, впрочем, и Корсики, вам совершенно противопоказан. Поэтому, на всякий случай, напомните-ка мне имя той самой девицы.
– Жанна д’Ардель. Кажется. Разве я уверял, что она – девица? По-моему, голос у нее был старческим.
– Не пытайтесь оправдываться. В роли подследственного вы совершенно бездарны. Когда после войны вам придется предстать перед трибуналом – следователи будут разочарованы.
– Вы себя во время этого следствия видите в роли переводчицы?
– Не богохульствуйте, штурмбаннфюрер, не богохульствуйте. Словом, о вашей