– Еще труднее представить себе женщину, которой выпадает всю эту жизнь прожить рядом с ним.
– Согласна, мужик он сур-ровый, – с непонятной Вадиму легкомысленной улыбкой подтвердила она.
– И, как я понял, любвеобильный.
– Вот этого я бы не сказала. Когда ложилась с этим доктором у него на даче, на белых простынях, у меня было такое чувство, словно он и меня сейчас начнет вскрывать. Я ведь много раз присутствовала при том, как он вскрывал трупы женщин, и даже считалась его лучшей ученицей. Стоит ли удивляться, что я и ушла потом в отведенную мне комнату почти девственницей. Поздней ночью, завернутая в простыню! – она хохотала так раскатисто и так искренне, что смех этот передался Вадиму. Хотя теперь он уже чувствовал себя с этой женщиной в полуночном, совершенно пустынном и почти неосвященном пригороде как-то слишком уж неуютно. Как будто и его самого тоже только что завернули в простыню.
– Кстати, если я и в самом деле забеременею… – вдруг спросила она в самый разгар этого приступа, так что Вадим не сразу сообразил, что смех кончился и пошел вполне серьезный жизненный разговор. – Тебе хотелось бы, чтобы я родила?
Ордаш остановился, заставив тем самым остановиться и девушку, и внимательно, насколько это было возможно при слабом оконном освещении улицы, посмотрел ей в глаза. Рита интуитивно потянулась к нему с поцелуем, но впервые за время их встречи ответной реакции не последовало, и губы Атаевой так и замерли в нескольких сантиметрах от его губ.
– Таким образом ты подготавливаешь меня к будущему сюрпризу?
– Мне даже не верится, что мы еще когда-либо встретимся в этой огромной стране, разделенные такими неизмеримыми пространствами, да к тому же арктическими, – с укоризной молвила она. – Просто любопытно, как ты это воспримешь… свое отцовство. Так хотелось бы тебе, чтобы я родила наследника?
– Только ловлю на слове: наследника, а не что-то там непонятное.
– Ты точно хочешь этого?
– Возражать не стал бы, – как можно увереннее ответил Вадим, не очень-то задумываясь над тем, что может последовать за подобным заверением. Но все же, на всякий случай, поинтересовался. – Это ведь был бы именно мой ребенок?
– Наверняка твой.
– Что значит «наверняка»?!
– Да это я так. У меня все в этой жизни происходит только под девизом: «Наверняка!». Никогда и ни в чем нельзя быть до конца уверенной. Вскрытие покажет, как говаривал в таких случаях мой незабвенный «труповскрыватель». Имею в виду «вскрытие» жизнью.
– Но ведь ты же медик. И потом, в этом деле ты должна оставаться честной передо мной, – с робкой надеждой молвил Ордаш. Старшина вдруг открыл для себя, что, если Рита действительно вздумает рожать, он будет сильно сомневаться, является ли на самом деле отцом этого ребенка.
14
…