– Конечно, я отослала его, – произнесла она.
– Я должна была думать так же, – пропищала тетушка Паддикет. – Но это не причина, чтобы мне одеваться с помощью Амарис Кауз и кухарки, особенно если миссис Макбрай столь возбуждена потерей ее личной и почти новой веревки для белья!
– Амарис? – воскликнул Ричард. – Вы же не сказали «Амарис», тетушка? Ведь нет?
Старая леди обратила хищные желтые глаза в его сторону.
– Мне никогда не говорили, что у меня плохая артикуляция, племянничек, – пробурчала она. – Ты найдешь сестру в парке с водяными растениями. Я предложила ей завтрак. Она отказалась. Я попросила ее объясниться. Она посмеялась надо мной. Выглядит все так, что сразу после трех часов ночи она прибыла на пригородном поезде на станцию Лонгер, после чего пешком добралась до дома. Она говорит, что не ждала, что ее пустят внутрь, и бродила вокруг, пока не нашла открытую дверь в одну из построек на территории, и там, – резкий голос миссис Паддикет становился все выше и выше, – она и спала. Спала! С широко распахнутой дверью!
– Это было ради здоровья, тетя, – произнесла Амарис Кауз из дверного проема.
Она зашла внутрь – руки в карманах трикотажного костюма, на ногах – большие ботинки для пеших прогулок, черные волосы коротко острижены. Лицо ее было умным, но некрасивым, темно-синие глаза смотрели сурово. Челюсти у нее выглядели как у чемпиона по боксу, зато руки, когда Амарис вынула их из карманов, чтобы взять сигарету, предложенную ей братом, оказались исключительно тонкими и изящными.
– Спасибо, Дик, – кивнула она, когда он убрал зажигалку обратно в карман. Улыбнувшись, Амарис поздоровалась с присутствующими.
Мальпас Йеомонд уступил ей свое кресло, Селия налила кофе, а Клайв позвонил в колокольчик, чтобы принесли горячей еды. Тимон Энтони отклонил свой стул назад и некоторое время разглядывал гостью с большим интересом. Наконец он вернул стул в нормальное положение и небрежно заметил:
– Та самая Новая Женщина.
– Собственно говоря, – заметила Амарис Кауз, – я рассматриваю себя как прямое воплощение Лилит, легендарной супруги нашего великого праотца.
– Фривольно, – пропищала тетушка Паддикет, которая отказывалась быть только задним фоном при столь невероятно живописной фигуре.
Амарис Кауз обратилась к ней:
– Тетя, после завтрака я хочу еще раз посмотреть на парк, но в компании человека, который знает его по-настоящему хорошо. И скажите мне, кто тот древний римлянин с мечом? Неужели один из Горациев, обороняющих мост?
Она сделала паузу. Миссис Паддикет промолчала. Ее желтоватые глаза с подозрением разглядывали этого гадкого утенка, который, очевидно, имел в себе немало от лебедя.
– Парк с водяными растениями, – продолжила Амарис Кауз, вынув сигарету изо рта и делая выразительный жест левой рукой, – он хранит в себе душу,