– Меня зовут Пьер.
– Пьеро? Этот вечно ревущий клоун?
– Нет. Я не Пьеро, я Пьер. Пьер Оже.
– Ладно, Пьер. До встречи в аду.
– В каком ещё, нахрен, аду?
– Я презираю всех анимационных кадавров, всех этих рисованных, самовлюблённых сволочей.
– Я не такой. Я обычный, живой человек.
– Сейчас проверим.
– Tu ne me crois pas?(франц. Ты мне не веришь?) – спросил его Пьер.
– Нет. – на удивление Пьера, он хорошо понимал французский язык.
– Ладно.
Пьер повернулся со всех ракурсов и сторон, даже на руках попытался ходить, чтобы этот тупой баклан понял, что он – живой человек из плоти и крови, а не анимационный кадавр, шутки ради переодевшийся в форму члена движения реалистов.
– Хорошо. Отличные фокусы, гадёныш. Но я всё-таки тебе не верю.
– Мне что, перед тобой догола раздеться, чтоб ты всё понял?
– Давай.
Лишь когда Пьер на холоде оказался в чём мать родила, освальд ему поверил. Остальные сослуживцы, глядя на эту сцену, чуть не покатились со смеху.
– Ладно. Ты меня убедил. Одевайся. Я не могу смотреть на твой срам, который ты мне демонстрируешь.
Пьер быстро оделся, как того всегда велел устав.
– Отвечай, что тебе от меня надо?
– Сначала скажи, как тебя зовут.
– Меня зовут Эдвард.
Да, имя Эдвард звучит весьма странно для гордого сына казахских степей, но все эти русские Минамото и японские Наташи встречаются настолько часто, что я не хочу об этом болтать. В отличие от своего фарфорового аналога из одной детской книжки, который был чёрств и бессердечен, но потом научился любить, пройдя через все невзгоды, мультяшный Эдвард, наоборот, не только ни капельки не подобрел, но ещё и отрастил себе толстую броню цинизма в довесок.
– А теперь скажи мне, что тебе от меня надо? – добавил Эдвард.
– Дело в том, что мы Реалисты.
– Реалисты, монисты, онанисты, таксидермисты… – сказал Эдвард.
– Не смейся. Наша организация занимается тем, что истребляет мультяшек. – продолжил Пьер. – Наши цели совпали. Ты нам окажешь большую услугу, если вступишь в наши ряды.
– Ты не врёшь?
– Нет. Даю слово. Я их тоже ненавижу всем сердцем.
– Да. Мы с тобой родственные души, Пьер Оже. Совершенно родственные души. Вместе мы будем резать этих сволочей и предавать их детей огню. – сделал паузу в своей речи Эдвард, и сказал, чеканя каждое слово:
– Быдло должно дохнуть в муках, чтобы знали, кто пан, а кто вошь.
– У тебя есть там другие знакомые освальды в округе?
– Нет.
– Ладно. Надеюсь, наше взаимовыгодное сотрудничество продолжится как можно дольше, Эдвард.
– Отлично.
– Вы