Гемилион осмотрел мои раны и сказал, что они почти зажили, значит, через пару дней можно будет надеть ошейник. Я в ответ кивнул, а сам подумал, что надо действовать быстрее. Доктор перевязал меня новыми бинтами, а затем посадил для взятия крови на кушетку. Он забрал так много, что я почувствовал сильную слабость. У меня кружилась голова, поэтому он лично отвёл меня до каюты. Обдумывать план не осталось сил, я мгновенно уснул и проспал так до ужина.
После последнего приёма пищи мы с Валекианом думали, как же обезвредить доктора. Поскольку он значительно больше каждого из нас, мы сначала хотели подговорить пять старших мальчишек, и всем вместе наброситься на него в лаборатории. Но нет, нужно идти уже без ошейников, а незаметно днём это не сделать. Ночью он спал в своей каюте, вход в которую осуществлялся только по паролю. А раскодировать дверь без лишнего шума у нас точно не получилось бы. И тут меня осенило! Если дети умирали от сыворотки, сделанной из моей крови, то что будет если доктору ввести мою кровь?
Старый вариант сыворотки мне точно не получилось бы достать, а от новой он мог не умереть. Я не стал обсуждать этот вариант с Валекианом, а только сказал, что мне нужно проверить одну теорию. В моём сознании снова всплыла картина «фокуса с жабой», и последствия осознавались чётко. Друг мог испугаться, чего я опасался больше всего.
Доктор всегда испытывал свои препараты сначала на мышах разных видов. Мыши находились в отдельной комнате, за ними ухаживала девочка по имени Сарин, самая младшая из нас, ей было около семи стандартных лет. За завтраком я подсел к ней и попросился сходить с ней к мышам во время её дежурства. Она удивилась, но после объясния, что это нужно для прекращения исследований, она согласилась.
Я пришёл к Сарин после обеда, когда было время кормёжки животных. Она насыпала им корма, меняла воду в автоматических поилках. Пришлось попросить девочку посторожить у двери, чтобы она сама не увидела, что я делаю. Мне попалась на глаза клетка с самой большой мышью, уплетавшей корм. Несколько дней назад, я стащил из столовой маленький нож и прятал его за резинкой штанов. Сделав себе небольшой надрез на пальце и отодвинув защёлку на дверце клетки, я со скрипом открыл её, и протянул руку с порезом внутрь. Несколько капель моей крови упали на гранулы мышиной еды. Я убрал оттуда руку и быстро закрыл клетку. Кровь на пальце свернулась за считанные секунды и больше не текла. Оставалось только наблюдать.
Мышь поедала все гранулы подряд и очень быстро дошла до политых кровью. Она их съела, как ни в чём ни бывало, и продолжила с остальными. Я уже подумал, что глупее идеи придумать не мог, и пронаблюдав ещё, разочарованно пошёл к Сарин. Мы уже выходили из комнаты, как мышь резко завизжала. Я бросился к ней, чуть не забыв закрыть дверь. Мышь визжала, перевернувшись на спинку. Изо рта у неё потекла красная