But my heart’s victim and its torturer.
IX. A LAST CONFESSION
WHAT lively lad most pleasured me
Of all that with me lay?
I answer that I gave my soul
And loved in misery,
But had great pleasure with a lad
That I loved bodily.
Flinging from his arms I laughed
To think his passion such
He fancied that I gave a soul
Did but our bodies touch,
And laughed upon his breast to think
Beast gave beast as much.
I gave what other women gave
«That stepped out of their clothes.
But when this soul, its body off,
Naked to naked goes,
He it has found shall find therein
What none other knows,
And give his own and take his own
And rule in his own right;
And though it loved in misery
Close and cling so tight,
There’s not a bird of day that dare
Extinguish that delight.
X. MEETING
HIDDEN by old age awhile
In masker’s cloak and hood,
Each hating what the other loved,
Face to face we stood:
«That I have met with such,» said he,
«Bodes me little good.»
«Let others boast their fill,» said I,
«But never dare to boast
That such as I had such a man
For lover in the past;
Say that of living men I hate
Such a man the most.»
«A loony’d boast of such a love,»
He in his rage declared:
But such as he for such as me —
Could we both discard
This beggarly habiliment —
Had found a sweeter word.
XI. FROM THE «ANTIGONE»
OVERCOME – O bitter sweetness,
Inhabitant of the soft cheek of a girl —
The rich man and his affairs,
The fat flocks and the fields’ fatness,
Mariners, rough harvesters;
Overcome Gods upon Parnassus;
Overcome the Empyrean; hurl
Heaven and Earth out of their places,
That in the Same calamity
Brother and brother, friend and friend,
Family and family,
City and city may contend,
By that great glory driven wild.
Pray I will and sing I must,
And yet I weep – Oedipus’ child
Descends into the loveless dust.
Женщина молодая и пожилая
I. ОТЕЦ И РЕБЕНОК
Она слышит шум, как мы говорим,
что под запретом находится она.
Из всех хороших женщин и мужчин,
мужчину выбирают навсегда.
У него худшее из всех имен.
Она на это просто отвечает,
что у него красивый баритон
и в глазах его холод обитает.
II. ДО СОЗДАНИЯ МИРА
Она сделает темней ресницы,
глаза поярче наведёт,
губы алые, как у блудницы,
всё в порядке, идёт вперёд.
В зеркалах образ застынет,
без тщеславия он будет опознан,
найдётся лицо, что не сгинет,
после того, как мир был создан.
Вдруг посмотрю я на мужчину,
словно на любимую свою,
кровь моя никогда не остынет,
а сердце ёкнет, его люблю.
Он считает меня жестоким,
думает, единственный кумир.
Я хочу, чтоб он был одиноким,
до того, как был создан мир.
III. ПЕРВАЯ ИСПОВЕДЬ
Допускаю, вдруг шиповник
запутался в моих волосах,
но не травмировал терновник,
пульсировала кровь в висках.
Нет ничего, лишь лицемерие,
да кокетство среди дам.
Жажда правды и доверия,
за это я вам всё отдам.
Я готов на самоотречение
и для мужского внимания.
Это даст удовлетворение,
моему телу и сознанию.
Я уберу яркость с Зодиака
и не поверю своим глазам.
На мне есть отпечаток знака,
пустая ночь ответит небесам.
IV. ЕЁ ТРИУМФ
Я