– И по-прежнему нет следов пули?
– Поразительно. Нет выходного отверстия и вообще никаких признаков пули. В голове не укладывается. Прямо любопытно, – она взглянула на Пателя, – что бы это могло быть?
– О, он не из баллистиков, доктор Пракаш. Он прибыл к нам на помощь из самого Скотленд-Ярда.
Патолог приподняла брови.
– А, – произнесла она, – ваше лицо мне знакомо. Из какой вы части? Я некоторое время жила в Англии.
– Мистер Патель играл в крикет и в свое время был знаменитостью. Уже давно.
– Да ну? – проговорила доктор Пракаш, склонившись над подносом с инструментом. Явно не фанат крикета. – Занятный случай, не правда ли, мистер Патель? – Она снова наклонилась к отверстию в черепе Сариты Мохан. – Согласитесь, есть некое изящество в этих убийствах…
– Хм, – только и сумел выговорить сержант.
Глаза доктора Пракаш сверкали задором.
– Я изучала английскую литературу в Университете Йорка, пока не осознала свое истинное призвание и не вернулась в Индию, чтобы изучать медицину.
Она отложила скальпель и протянула руку в перчатке, запачканную кровью и мозговым веществом. Прямо под нос Пателю.
Тот отпрянул назад.
– Ох, простите… Где мои манеры? – Патолог стянула перчатку и пожала его вялую руку. – Прити Пракаш.
– Это сержант Виджай Патель, – сообщила Чандра вежливо и официально. – В прошлом игрок в крикет, а ныне юный гений из Скотленд-Ярда.
Где-то в глубинах затуманенного разума Патель воспротивился ее покровительственному тону. Хоть и выше по званию, Чандра определенно была младше его, и не стоило ей звать его «юным».
Доктор Пракаш смерила его взглядом.
– Впрочем, можно возразить, – протянула она задумчиво, – что изящество для одного может быть совершенным извращением для других.
Патель кивнул, приподняв брови в надежде, что это сойдет за ироническое безразличие.
– Вам стоит прийти ко мне на обед. Вам двоим… – Доктор Пракаш повернулась к Чандре. – Папа будет рад видеть вас. Приходите. Я попрошу, чтобы приготовили майсур-пак[20]. Деликатес народа каннара, мистер Патель, вам понравится.
– М-м-м, – протянула Чандра и окинула взглядом жуткую картину – тело на столе, словно центральная часть триптиха Фрэнсиса Бэкона[21]. Затем посмотрела на Пателя. – Звучит аппетитно.
Во дворе больницы Патель проверил телефон. Один пропущенный от Сары. И сообщение: «Марти и Нина зовут поужинать. Дай знать, если сможешь в двадцатых числах».
Повседневная жизнь, друзья и походы в свет с Сарой казались