– Ой, пустяки какие, – Алена покраснела до корней волос и опустив голову, принялась усиленно и внимательно рассматривать свои туфельки из белой кожи с бриллиантовыми пряжками. – Я боялась, Вам не понравится. У кузнеца был еще с большим изумрудом, но там ручка в форме женщины…
Быстро осмотревшись, нет ли кого поблизости, принцесса прошептала, еле слышно даже ей самой: – Она там не совсем одетая…Такой срам… А Вы монах…
– Алена! Вот ты где!
Принцесса быстро повернулась на звук, испуганно прошептала:
– Если маменька меня с вами увидит, мне конец…
– Мне тоже, – подумал Альфонсо.
Но королева уже увидела – она недовольно скривила лицо, скрестила руки на груди, сердито проговорила Алене, пока Альфонсо кланялся ей:
– Вот вы где, Ваше величество. Я Вас по всему саду ищу. Идем, пора рассаживаться по местам.
– Иду, маменька, – пролепетала Алена, обернулась на Альфонсо так, словно хотела еще что то сказать, и пошла к замку. – Удачи Вам, граф…
– Тебя тоже приглашаю – Эгетелина обожгла Альфонсо холодным, подозрительным взглядом, который скользнул и по глупой, восторженной мине и по дорогому кинжалу.
– Почту за честь, Ваше величество, ответил Альфонсо и почему то улыбнулся. Странное поведение для смертника.
-Да, королевский повар знает свое дело, ужин был на славу, – Альфонсо довольно улыбнулся, погладил живот и отрыгнул воздух – улеглось, наконец то. Стопка пустых тарелок, гора костей и набитый под завязку живот улучшили настроение, внедрив в него толику оптимизма. Слабость аппетита никогда не была чертой Альфонсо, и ожидание казни на нем никак не сказалось.
После пира с вялыми, формальными поздравлениями, вручением грамоты и почти издевательского пожелания «долгих лет жизни, и процветания», которые не смутившись, все находящиеся за столом прокричали дружно и весело, Альфонсо заковали в тяжелые, ржавые от множества рук цепи, посадили в черную карету – извечный страх на колесах, как для настоящих преступников, так и для невинных – то есть, для всех людей города – и повезли на Стену.
– Признаться, самообладания Тебе не занимать – обычно кроме крепчайшей водки приговоренным к Стене ничего больше в горло не лезет. -заметил дэ Эсген, разглядывая приговоренного с любопытством, которое и не собирался скрывать.
– Вы, королевские прихвостни, не цените простых вещей – Вам все мало денег, мало власти, простые блюда – слишком простые для Вас, и в итоге – все имеете, а все равно не хватает. Какое же это иногда удовольствие, хорошо покушать. Я бы еще хорошо поспал, вот это было бы вообще сказочно…
–Поспишь, в деревянном ящике.
И тут, внезапно, в голову Альфонсо ударило мальчишеское хвастовство:
– Смотри,