– То есть все-таки сатанисты?
– Сатанисты по сравнению с жрецами Темных богов – карапузы в коротких штанишках. Я бы на вашем месте с ними не связывалась. Лучше надейтесь, что это ритуал работорговцев, направленный на очередную войнушку где-нибудь в Восточной Европе. Которая выкинет на арабские рынки очередную порцию грудастых и жопастых славянок, – афроамериканка мельком глянула на Валенсию. – Хотя обратите внимание, девушка чернокожая. А жизни черных важны. Вы понимаете?
– О, да. Хотите сказать, что если это работорговцы, то их заклинание направлено на войнушку в Африке. А если б им нужна была войнушка в Восточной Европе, они бы приколотили к стене вот ее, – он кивнул на Валенсию.
– Что-то вроде. Схватываете налету, инспектор.
– А если это все-таки жрецы?
Афроамериканка вздохнула.
– Тогда это вообще не заклинание. Это жертвоприношение Баалу. И это очень плохо. Потому что Баалу никогда не приносят одну жертву. Это оскорбление бога, он остается голодным.
– Будут еще жертвы?
– Вне всяких сомнений, – она показала глазами на Валенсию. – Всех этих девок зарежут, выпотрошат и подвесят над жаровней.
– Эй! Я вообще-то здесь, – возмутилась та. – И все слышу!
– Да неужели, – усмехнулась афроамериканка.
– Может это вас всех из пентхауса зарежут и выпотрошат?!
– Нет, милочка. Мы там все неприкасаемые. В хорошем смысле этого слова. К тому же по первой жертве и так все ясно. И этаж ясен. И характер будущих жертв. Баал предпочитает детей, молодых людей и прочих личинок. Взрослые для него жестковаты. А вы в самый раз. Инспектор, у вас ко мне всё? Тогда я вернусь, пожалуй, к напиткам и лобстерам.
– Вроде, да… Хотя, постойте. Жаровня. Она имеет какой-то смысл? Для работорговцев или жрецов?
– Для работорговцев никакого. Для жрецов чисто утилитарное. Мясо коптить. Тело жертвы делилось на части. Самые лакомые куски жрецы забирали себе и поедали во время ритуальной оргии.
Крейн крякнул и с силой поскреб небритый подбородок.
– Так что на твоем месте, девочка, – повернулась к Валенсии афроамериканка, – я бы ходила по коридорам оглядываясь. И не лезла куда не просят. А то твои пухлые ляжечки украсят чей-нибудь обеденный стол. До скорого, инспектор. Я буду наверху.
Она потрепала Валенсию по щеке и удалилась.
– Вот сука, – пробормотала Валенсия, глядя ей в спину. – Слышь, Крейн. Она наверняка что-то знает.
– Умгму… – проворчал Крейн, оглядывая косяк двери и замок на ней. – Кстати, дверь-то на кухню – взломали.
***
Судмедэксперт с грустными выпуклыми глазами и короткой седой бородкой был похож на иудейского патриарха, которому зачем-то остригли бороду. Он сложил в кейс инструменты, посмотрел в последний раз на снятое