Прибежал Ерл и, увидев, что шеф уже храпит, без зазрения совести включил свет. Дитр вдруг понял, что в жизни не видел более грязного и захламлённого кабинета. Переполненные пепельницы стояли на каждой плоской поверхности, на полу развалилась стопка бумаг, подоконник был заставлен пустыми бутылками, одна из чернильниц упала на пол – видимо, уже давно, потому что пятно чернил больше не блестело, глухо въевшись в паркет. На письменном столе около печатной машинки с торчащим из неё листом сидел котёнок охранной эцесской породы и угрожающе желтел глазами на незваных гостей.
– Укрой его газетами, – сказал Ерл.
– Его лучше не трогать лишний раз, – он покосился на котёнка. – Ревнивая тварь мне как-то руку чуть не отгрызла, когда я слишком близко подошёл к хозяину. Господин Парцес, – Клес повернулся к Дитру, который не счёл нужным прятать гримасу отвращения, – если вас так пугает интерьер, то, может, вернётесь, наконец, в палату?
– Что с ним такое? – осведомился Дитр, лелея слабую надежду, что коллеги, которым Ребус хамил на все лады, не преминут посплетничать о шефе. – Почему он такой? Давно?
– Слишком много вопросов относительно дела, которое вас не касается, – отрезал Ерл. – Идите-ка к себе, пока мы вас силком не потащили…
– Ерл, не трогай его, никакой силы, – предупредил Клес, опасливо дёрнувшись.
Внутри Дитра словно бы что-то злорадно ухмыльнулось. Тень тоже ничего не имела против фельдшера Клеса – но какой-то фельдшер не смеет перечить посмертию Звёздного Помазанника. Дитр поднял с пола одну из газет – «Схрон», как выяснилось. Издание, специализировавшееся на новостях касательно исследований тёмных сторон человеческой натуры, где публиковали свои труды криминалисты всех мастей – всемирщики, душевники и даже экзекуторы. Номер был свежий, всего лишь с прошлого терца. «Лучшая смерть, – гласил один из заголовков на первом листке. – Закон о доброкончаниях внесён в телесное законодательство». Инфоповод, судя по всему, был ключевым в номере и имел какое-то отношение к Ребусу, ведь в качестве иллюстрации взяли его портрет, правда, не вполне актуальный.
– Да, так он когда-то и выглядел, – горько усмехнулся Ерл, увидев, что Дитр разглядывает изображение красивого мужчины с аккуратно уложенными локонами. Прихорашивался для жены. – Может, мне и впрямь не стоит жениться, а, Клес?
– Чушь, женись, – отрезал фельдшер. – У меня оно забрало возможность влюбиться, и теперь… – он махнул рукой. – Если кому-то что-то не удалось, это не значит… Чушь.
– Спасибо, Клес, – вздохнул Ерл, переведя взгляд с газетного портрета на храпящего на диване человека. – Пошли? Господин Парцес, не могли бы вы…
– Я тут, пожалуй, почитаю, – не согласился Дитр.
Ерл с Клесом настаивать не стали, но, когда за ними закрылась дверь, Дитр отчётливо услышал, как Клес говорит что-то про опасность и про пистолет. Звучало это неглупо, но от тени их это все равно не спасёт. Их не спасёт,