Но я был твёрд. Одному Богу известно, какое это было тяжёлое бремя. Когда наступило лето, я остывал в ручье за фермой; я обнажался и пытался погасить огонь своей плоти, купаясь в холодной воде. Я сочинил короткий стишок, который никому не рассказывал, но сейчас расскажу его тебе, потому что ты была причиной моего вдохновения:
Волшебный звон
Возвестил о любви
В вершинах гор.
Шелк её локонов
Воды омыли
В горных ручьях.
Попытка охладиться в воде имела противоположный эффект. Ещё не осознав этого, я – словно животное – занялся самоудовлетворением, но почему-то стыдился этого и всегда чувствовал, что на меня кто-то смотрит. Как будто я делал что-то дурное. Что было причиной этих мыслей? Много позже я догадался, что причиной моих мыслей были альвы, невидимые существа, спрятавшиеся в Населённых Скалах[20] над ручьём, и я ощущал их присутствие. Разве им не забавно наблюдать за тем, как мы, несчастное людское племя, занимаемся самоудовлетворением? Может быть, они даже жалеют нас, попавших в ловушку собственной похоти.
Я понял, что мне никогда не удастся выбросить тебя из головы и я буду стремиться к тебе, пока дышу. Милая Хельга, сейчас, когда я пишу эти строки, во мне нет волнения. Я старик, которому нечего терять. Скоро весь мой огонь угаснет, и тогда я буду лежать с раскрытым ртом, заполненным коричневым гумусом. А не может ли быть так, что моё желание никогда не исчезнет? Может быть, я стану призраком и так и буду бродить с поднятым в воздух членом в ожидании удобного случая?
Ты зажгла во мне желание, которое росло и в любой момент могло разгореться в пламя без какого-либо повода. Если я видел плотную кочку или округлый травянистый холм, твои формы сливались с ними в моём сознании, так что я не воспринимал больше окружающий мир сам по себе – скорее я видел тебя во всех явлениях. Когда я увидел ягнёнка, жаждущего напитаться от своей матери, я увидел в нём самого себя. Вот как говорится в старом народном стишке:
Маленький барашек
Дорогу перешёл,
Нигде маму не нашёл,
Тогда он начал блеять.
Конечно, только я один знаю, где в этих местах находятся Кочки Хельги, и когда я умру, я унесу с собой это название. Кочки на южной стороне склона у Пешеходного Перевала похожи на точный земляной слепок твоей груди, хотя и увеличенный в размерах. Создаётся впечатление, что кочки с одинаковыми ложбинами сверху и крутыми закруглёнными краями сделаны по тому же образцу, что и твоя грудь, руками одного мастера. Как часто я лежал на Кочках Хельги, когда светило солнце и дул юго-западный ветер; положив голову между кочками, похожими на грудь, я представлял себе, что нахожусь в твоих объятиях. В эти моменты твой образ возникал в моём воображении, я видел, как ты едешь на чёрном коне обнажённая, и наблюдал,