– Откуда мне знать? – говорит она. Прикусывает молочную вафлю, крошки падают на тарелку. – Пистолет, что ли?
– Кинжал! – отвечает он, несколько разочарованный. Истина всегда выглядит скромно. Он продолжает: – Но еще там была Кэти Бэнерджи…
– Кэти Бэнерджи!
– И Бимала Пал. Говори про нее что хочешь, но оратор она отличный. И, знаешь, кое-что она правильно говорила. Хорошее было выступление.
Лицо жены становится кислым. Она отодвигается вместе со стулом, его ножки скребут по полу.
– Ага, выступление, – говорит она. – Заигрывает со всеми этими безработными, потому-то наша страна никуда и не движется.
– Они много народу кормят уцененным рисом, – отвечает муж. – И они хотят за два года провести электричество в двести деревень. Двести!
– А ты, – говорит жена, – всему веришь.
Физрук ей отвечает улыбкой. Жена скрывается в кухне, а он встает и отмывает с рук куркумовый соус и вытирает их полотенцем, когда-то белым.
Чувства своей жены он понимает. Если только смотреть новости по телевизору, их легко воспринимать скептически. Но что такого уж плохого, если простые люди беспокоятся о своей работе, своей зарплате, своей земле? И что плохого, если он сам будет делать что-то еще, кроме своей учительской работы? Сегодня он участвовал в событии патриотическом, значимом, в работе поважнее, чем сторожить школьниц, так оно и было, он знает – и лежит без сна, и в голове его гудят возбужденные мысли.
· Дживан ·
В газетах, которые приходят в тюрьму с опозданием на несколько дней, печатают разные версии моей жизни. Сообщается, что я росла в Силде, в Салпуре, в Хобигрэме. У моего отца, пишут там, был полиомиелит, рак, ему ампутировали конечность. Он был поваром в отеле, нет, муниципальным служащим, нет, на самом деле он служил в электрической компании и снимал показания счетчиков. О предприятии с завтраками моей матери они не знают, поэтому пишут, что она домохозяйка – если вообще о ней вспоминают.
– Смотри, – говорю я Американди, с которой мы соседки по камере, потому что, как выяснилось, она потребовала, чтобы ее поместили со знаменитой террористкой. – «Дешер Потрика» говорит, что я работала в кол-центре, и чьи-то фотографии напечатали! Девушка на заднем сиденье мотоцикла, с мужчиной. Я вообще никогда на мотоцикле не ездила.
Разговор происходит в полдень, после душа, моя соседка подняла сари до бедер и делает себе массаж, перебирая пальцами вверх и вниз по икрам. Вены у нее искривлены, как переполнившиеся реки.
– Репортеры что хочешь напишут, – говорит она. – Вот в моем деле, когда я сказала…
Но мне не интересно про нее.
– Они что услышат на улице, то и записывают, – говорю я.
– Так у них же сроки, – отвечает она. – Не уложишься в срок – уволят. У кого тут будет время вопросы задавать?
– А еще тут сказано, послушай, –