Мы немного помолчали. Ветер был сильным и холодным. Я вымок и замёрз – и решил не тянуть.
– Со мной тоже поступили несправедливо, – сказал я. – Я жил с женщиной, которую любил, и просил своего брата разрешить мне брак. Но он прислал убийц – меня отправили в могилу. У меня забрали всё: любовь, усадьбу, достоинство, жизнь.
– Ведь ты жил с чужой женщиной! – презрительно произнёс Рагги.
– Она хотела быть моей. Это не считается?
Парень плотно сжал губы, передёрнул плечами от холода и судорожно вздохнул.
– Когда меня вернули из мёртвых, я нашёл в своей усадьбе твою семью. Это было справедливо?
– Наверное, нет, – ответил Рагги.
– Да, твой отец мог оспорить моё право на усадьбу, но решил уехать. Он был справедлив. Он был честен. И я хотел бы отплатить ему тем же, – я поглядел на Рагги. – Если хочешь, парень, я могу дать тебе коня, и ты отправишься к кому-нибудь из своих братьев. Но, если хочешь, я назову тебя своим хирдманом, и ты будешь служить мне. Будешь служить ярлу и однажды сможешь купить себе собственную усадьбу.
Взгляд парня сделался задумчив, сердитые морщинки на лбу разгладились.
– Если ты не победишь чудовищ, то ни у кого не будет будущего, – проговорил он.
– Я ведь не могу один победить всех, верно? Что ты решил, ну?
– Хочу быть твоим хирдманом, конечно, ярл Бальдр.
Я приобнял парня за плечи, и вспомнил, как обнимал меня брат в день, когда мы узнали о смерти отца. По телу пробежали мурашки от осознания, что когда-то мы с ним не были врагами.
Мы вернулись в зал вместе с Рагги. Я посадил его с собой за один стол и Йорунн тоже попросил сесть рядом. Воины пировали, а я вертел в руках кубок с мёдом. Пить я уже не мог: вкус был гадостный, а опьянение не спасало от мыслей, как бы я не старался.
Я сделал глоток и поморщился от горечи.
– Зачем ты пьёшь, если тебе от этого плохо? – произнесла Йорунн.
– Я должен решиться на разговор с Хёрдом, – сказал я. – Но трезвым я к нему не поеду.
5
.
Конунг
Всю ночь барабанил дождь. От шума и холода я плохо спал – совсем становлюсь стариком? Я лежал в постели один, и меня поедала тоска. Мне виделась Маргрет: очертания её бёдер, таких пленительных для меня, её пушистых волос, пахнущих цветущими лугами, жадных губ. Я помнил их. Всегда помнил. Но теперь я узнал и её имя, и узнал, чья она жена… Мысли обжигали меня, и я не мог спать. Я желал лишь одного: наказать Хёрда и вернуть свою женщину!
Разбитый и не отдохнувший, я поднялся с постели. Я разместился в зале и часто выглядывал во двор, дожидаясь рассвета. Я хотел поскорее отправиться в путь.
Ливень смолк, но морось стояла в воздухе сплошной стеной. Мгла не расступалась.
– Надо ехать, если ты собирался, – зевнул Кетиль и почесался. – Погода уже не разгуляется. Мы можем прождать и до обеда, но выезжать тогда будет уже поздно.
Кетиль приблизился к очагу и налил подогретого мёда. Он протянул мне кружку, но я отказался.
– Выводи лошадей, – приказал