Любвеобильный Бабур и жёны его из великих родов, как из его государства, так и соседних стран. Не зря его называют великим, это самый справедливый правитель из живущих ныне. Во время чтения меня удивило, как рано Захириддин познал тяготы правления. В двенадцать лет мальчики ещё играют деревянными мечами, а не восседают на престолах своих отцов. Джалил-ака читал дальше, читал так, как, наверное, не читал никогда в жизни. Рассказ лился плавной и неспешной рекой. Как же прекрасно было это повествование и как выгодно оно отличалось от всего того, что я читал до сих пор или читали мне.
– «Омар-шейх был небольшого роста, тучный, с круглой бородой, белолицый. Халат он носил очень узкий и, стягивая пояс, убирал живот внутрь; если же, стянув пояс, он давал себе волю, то завязки часто лопались»5. – Как без прикрас Бабур описывает своего отца! Я заулыбался. А что, если мне тоже научится убирать живот внутрь? Наши же летописцы до сих пор описывают меня как прекрасного юношу, хотя видят, что я уже давно седой и старый. Никогда в жизни они не рискнут так написать, побоятся, что хан рассердится на правду без тысячи упоминаний того, что великий хан Абдулла подобен Солнцу на небе и великолепнее Сатурна. А каковы описания городов его владений – словно видишь все эти поселения, драчливых сыртов, миндальные деревья, ходженские гранаты, ахсийские дыни.
Он пишет о том, что «доходами с области Ферганы можно, если соблюдать справедливость, содержать три-четыре тысячи человек»6. О чём я всё время говорю – справедливость необходима, а если всё время тянуть курпачу на себя, то голые ноги замёрзнут и останешься ты без войска и без государства. Я слушал, затаив дыхание: именно так нужно описывать то, что видишь вокруг. У Бабура был несомненный литературный талант. С каким мастерством и знанием он описывает природу своего родного края, богатства земли. Он великолепно знал, где какие плоды и овощи произрастают, мог всё рассказать о климате Ферганской долины, реках и озёрах, дорогах и расстояниях между поселениями.
Спроси любого из моих приближённых, сколько фарсагов между Бухарой и Самаркандом, – он будет долго думать или делать вид, что думает, в конце-концов скажет, что это мелочи, недостойные его драгоценного внимания. А если поинтересоваться, сколько народу живёт в его имении, высокородный бек может сойти с ума, потому что считать может в лучшем случае до пятидесяти и чаще всего использует свои пальцы, чтобы сложить два необходимых числа.
– «После мирзы осталось трое сыновей и пять дочерей. Старший из сыновей был я – Захир-ад-дин Мухаммад Бабур, моей матерью была Кутлук Нигар ханум. Ещё один сын был Джахангир мирза, младше меня на два года; его мать происходила из могольских туманбеков и звали её Фатима Султан. Ещё один сын был Насир мирза. Его мать была из Андижана, наложница, по имени Умид. Он был младше меня на четыре года»