Алина, когда играла старшая сестра, сосредоточивала все внимание на князе Янковском; но теперь она смотрела лишь на того, кто аккомпанировал ей; лицо ее заалело от прилившей к щекам крови, в голосе появились новые, грудные нотки, которых Аня до этого ни разу не слыхала.
Она вдруг передумала уходить. Опустилась на диванчик и начала слушать пение младшей сестры…
– Вам, правда, понравилось?
– О, да. Вы пели очаровательно.
– Ваша жена, наверное, тоже поет?
– Только по-итальянски. Вы же исполнили целых две русские песни, – и тем покорили меня навек.
– Вы шутите, ваше сиятельство?
Раднецкий улыбнулся. В Алине было столько непосредственности и ребячества, что он не мог сдержать улыбку.
Кроме них, в комнате никого не было. За полузакрытою дверью слышались смех, звон бокалов и шелест женских платьев. Алина увлекла (или завлекла?) его сюда после своего концерта, под видом того, что хочет показать ему ноты с каким-то романсом. Сергей чувствовал, что это лишь предлог, но ему было любопытно, чего же хочет от него эта красивая девочка.
– А моя сестра вела себя так отвратительно и чуть все не испортила! – воскликнула гневно Алина. – Вы заметили, как она сбилась? Это была не случайность, она сделала так нарочно!
– Заметил, да.
– И знаете, из-за чего?
– Думаю, догадываюсь.
– Вы очень проницательны. Да, она это сделала, чтобы досадить мне. Из зависти. Она очень завистливая и злая.
– Мне так не показалось.
– О! Вы плохо Аню знаете. Она всегда такой была. С детства. Мама относилась к ней, как к родной дочери, но…
– Разве Анна Ильинична – не дочь Марьи Андреевны? – удивился Раднецкий.
– Нет. Моя мама вышла за моего папу, когда Ане было шесть. С самого начала мама старалась стать ей настоящей матерью, но все было бесполезно. Она кажется кроткой и милой, – со стороны. Но это только видимость. Она бессердечная, жестокая и злая.
– И, вероятно, безрассудная?
– Вот-вот. Это правильное слово – безрассудная, – кивнула Алина.
Раднецкий на мгновение задумался. Кое-что в характере Анны Березиной, мнение о котором у него начало складываться после столь короткого, но значимого для обеих сторон, знакомства, совпадало со словами Алины. Но все же она оставалась еще очень во многом загадкой…
– Но скажите мне, – сказала Алина, сверкая глазами, – вы пригласили танцевать на бале в Зимнем Аню, потому что вас попросила о том Елизавета Борисовна, или… чтобы привлечь мое внимание?
Эта юная кокетка слишком много о себе воображает, –