Он постарался придать себе полностью уверенный и деловой вид, – самый подходящий для его звания, – и направился в последний раз в обход порученной ему территории…
Марья Андреевна Березина, Алина, Аня и генеральша вступили в залу, когда приглашенных уже было видимо-невидимо. Алина, как ни храбрилась всю дорогу, явно растерялась при виде столь ослепительного зрелища и стольких лиц, и даже схватила мать за руку. В этот момент она менее всего напоминала светскую холодную красавицу, какой хотела казаться, и стала просто ошеломленным испуганным ребенком.
Накануне она с Льветарисной и матерью уже была в Зимнем на представлении императрице, но то было совсем другое, и при виде всей этой пышности, сверкания и многолюдности Алина вначале потеряла голову.
Аня прекрасно понимала чувства младшей сестры; она вспомнила свой первый бал, восемь лет назад. Тогда ей было семнадцать. Ее привезли в Москву на бал невест. Сколько же там было красивых, элегантных, утонченных девушек! Аня была среди них как белая ворона, со своей смуглой кожей, странными глазами и диковатой манерой держаться.
Конечно, жениха она не приобрела, как ни старалась Марья Андреевна ее «пристроить». Аня танцевала на том своем первом балу всего два танца: и то с офицерами, которых, как известно, командиры специально заставляют приглашать «простаивающих» дам.
Но Аня была рада своему неуспеху. Ей нужен был только Андрей.
Однако между ними ничего не могло быть, их любовь была обречена с самого начала…
Она глубоко вздохнула, пытаясь отвлечься от ненужных мыслей. Сейчас ей надо сосредоточиться на том, чтобы увидеть, наконец, Раднецкого. Ей все равно, что она весь вечер просидит в углу с веером и ридикюльчиком Алины, как простая компаньонка. Все равно, что ее никто не пригласит танцевать, – пусть этого боится в глубине души младшая семнадцатилетняя сестра. А ей, Анне Березиной, уже двадцать четыре, и ей не до танцев. Ей нужен Раднецкий!
– Идемте, дорогие мои, – прогудела Льветарисна и, как флагманский корабль, поплыла через толпу, уверенно ведя за собою в кильватере родственниц и то и дело с кем-нибудь раскланиваясь и приветствуя.
Аня видела, что Алина уже пришла в себя. Теперь щеки ее пылали уже не от мороза; глаза сверкали, ноздри подрагивали. Она напоминала молодую неопытную собаку, впервые взятую хозяином на охоту. Аня пожелала про себя, чтобы у Алины было как можно больше партнеров по танцам: тогда, во-первых, она не будет ныть и жаловаться; и, во-вторых, внимание маменьки будет отвлечено на веселящуюся дочь. И Аня будет предоставлена самой себе, если, конечно, сердобольная Льветарисна не приглядит ей какого-нибудь кавалера на вечер.
Они расположились соответственно «табели о рангах», чтобы приветствовать