Нет, нет! Лучше уж пусть Черная Роза станет калекой… чем изменит ей!
К утру Доминик была совсем измучена и разбита – и физически, и нравственно. Но встала она, уже без колебаний утвердившись в двух вещах: герцог должен остаться для неё тем честным и благородным человеком, каким она считала его в монастыре; и – она не должна сомневаться в нем!
3. В Париж!
На утро Доминик попыталась все же выяснить, о чем – вернее, о ком – разговаривали несколько дней назад её отец и барон де Моленкур. Возможно, кто-то из слуг что-то слышал…
Её мучило, что она так и не узнала до сих пор имени своего супруга. «Конечно, – рассуждала Дом, – у короля Людовика, ныне покойного, должно быть не так много кузенов. А тем более герцогов, с инициалами «Н» и «Р». Но все же ей хотелось знать настоящее имя Черной Розы.
«Если все же герцог был тяжело ранен при Тулузе… Возможно, отец расспрашивал об этом своего гостя. Не могли же наши слуги совсем ничего не слышать! Покойный Бастьен был глуховат; но у остальных-то с ушами всё в порядке!»
Оказалось, что за столом прислуживали двое – Флориан и Жозеф. Но они сообщили Дом, что просто расставили кушанья и удалились ещё до начала разговора.
– Филиппа спросите, госпожа, – сказал ей Флориан. – Он был у вашего батюшки, после смерти Бастьена, вроде за управляющего.
Это была новость. Доминик вызвала к себе Филиппа и объяснила, что хотела бы знать.
Юноша задумался.
– Имен называлось много, госпожа…
– Филипп! Пожалуйста! Мне нужны только имена на «Н» или «Р».
Он взъерошил густые волосы.
– Какого-то Николя они вспоминали… А фамилию, ей-богу, не припомню. Впрочем, – оживился он, – господин граф послал меня за вином. И вот, когда я из погреба вернулся, – сразу понял, что что-то произошло. Когда я входил, ваш отец как раз спросил: «Значит, герцог жив?» Барон ответил: да, конечно. И ваш батюшка как-то сразу глубоко задумался и даже ответил Моленкуру несколько раз невпопад. Видно, новость эта сильно его поразила.
– А имя, имя этого герцога? – спросила нетерпеливо Дом. Разгадка была так близка!
– Нет, госпожа, имени я не слышал, – покачал головой юноша. – Но, стоило барону откланяться, господин граф тут же мне приказал: «Филипп, завтра утром приготовьте двух лошадей и Снежинку! Я еду с Пьером за Мари-Доминик!» Но, госпожа! Неужели Черная Роза не погиб?..
– Филипп,