Спустя несколько минут пустоты перед алтарем Джейд сдалась и попрощалась с Рэем. Новый день не терпит, скоро встанет Джи. Она поцеловала пальцы и коснулась ими портрета. Фотография была с того дня, когда они с Джи пошли в парк. Весь парк состоял из лысого поля с парой дубов, и она вспомнила, как умирала со скуки и мечтала оказаться где-нибудь еще, побыть одной в кои-то веки, поучиться. Но Рэй так веселил Джи, придумывал игры, бегал в догонялки, закидывал их сына травой. Радость, которую он черпал в Джи, довольство, которое он находил в их жизни, тронуло ее. Она сфотографировала их вдвоем.
Теперь, когда Рэй был неизвестно где и не мог помочь советом, оставалось только следовать единственному плану, а именно переселить Джи к себе в комнату и сдать его крохотную комнатушку. Джейд села за стол на кухне и составила объявление. Много она не получит, но всяко лучше, чем ничего. Насколько велика вероятность, что она найдет кого-то, кого не страшно пустить в дом, например женщину?
Дописав, она с усилием поднялась к плите и сварила какао из двух пыльных пакетиков, которые нашла в буфете. Подрумянила хлеб в духовке, намазала маслом два оставшихся куска и положила Джи тот, что побольше. Потом пошла к нему в комнату и включила свет.
– Подъем, – сказала она. Через несколько минут он с мрачным видом выполз на кухню в пижаме.
– Мамочка, еще слишком рано.
– У нас сегодня много дел. – Она показала ему на тост и какао.
Это был приказ, и Джи опустился на стул, потер глаза и стал грызть корку.
На вид у Джи все было нормально, даже нормальнее, чем она ожидала. Иногда он зависал, слишком долго не реагировал на вопрос, но его надо было только немножко встряхнуть, чтобы он очнулся. Он ходил в школу, делал уроки, смотрел мультики и сидел с раскрасками на кухне. Пока он продолжал заниматься с социальной работницей, но насколько она знала, он и там почти не плакал. Он был тем же Джи, разве что немного пришибленным, но с ней он всегда был такой: робкий, серьезный. Он привык беречь задор и ласки для Рэя. По-настоящему изменилось одно – Джи задавал ей много вопросов, и она подозревала, что он совсем не понимает, что произошло. Он так говорил, как будто есть небольшая вероятность, что Рэй вернется. “Когда наступит лето, кто меня поведет переходить вброд ручей?” – спрашивал он, как будто она ответит: папа. Или “Кто научит меня играть в баскетбол?”, или “Кто теперь будет мне делать бутерброды с ростбифом?” От каждого вопроса можно было сломаться. Но она все равно отвечала. А что ей оставалось?
Джейд вдруг поняла, что у нее нет аппетита. Она переложила свой тост на тарелку Джи.
– Что скажешь, если мы заведем соседа?
– Другого мальчика?
– Нет, какую-нибудь симпатичную тетеньку. Чтобы с