Дальнейшее покатилось как по маслу. Пару раз проехал вокруг городка и получил остаток платы с точными инструкциями, так что самому досталась сущая ерунда. Лишь трясущиеся колени и холодный пот оказались досадным сюрпризом. Но все закончилось. Он умудрился не наделать мелких ошибок, что рушили грандиозные планы и ставили подножку заранее успешным начинаниям. И все получилось.
Теперь он предвкушал, как наверстает в Ницце то, что другие черпали полной пригоршней, а у него просыпалось меж пальцев. Настала его очередь. Журавль в кулаке.
Ах да: его звали Толик.
Шоссе уходило в глубокий поворот, но гонщик не уступил. Вписавшись так, что наколенник проехался по асфальту, выровнял машину, доведя ее до победного воя.
По встречной приближалась громада, сияющая, как купол бродячего цирка. Трейлер пер на всех оборотах, нагоняя в ночной пустоте график. Толик с Мусиком могли уступить, сдвинувшись правее, чтобы не попасть в воздушный водоворот сорока тонн, но упрямо не сворачивали.
Из ярких кружков фары стремительно росли в ослепительные солнца, как вдруг полыхнули. Глаза застлала пелена, будто их закрыли бумагой. Сила света оглушила, но ярче загорелись искры, пронеслись вихри, взорвались галактики. Сияние поглотило. Мгновенная слепота исчезла так же внезапно, как возникла, сквозь затемненное стекло шлема прорезалась черта дороги. Свист грузовика исчез вдали, впереди стелилась прямая линейка шоссе. Мотоцикл выдержал удар.
Маленькая победа подняла настроение. До сладостной истомы Толик представил, как именно будет не отказывать себе ни в чем, как проутюжит Променад д’Англез колесами, с орущей девицей на закорках, как платиновая копна ее будет развиваться на ветру, а скучные обыватели прижмутся к пальмам, завидуя, что не так молоды и богаты, как «этот». А потом припаркует разгоряченного Мусика около какого-нибудь местечка, где за чашечку кофе дерут пятьдесят евро, и не глядя закажет бешеный коктейль. А потом – роскошный и почти состоятельный – проедется по маленьким городкам Лазурного Берега, не забудет Монте-Карло и легко подцепит состоятельную бабенку, которая даст все, для чего создан природой, уже навсегда. Какая жизнь настанет! И это будет его жизнь, настоящая жизнь. Он сумеет потратить ее лучше других, получивших все на блюдечке.
За дымкой скрылись горы. Карта, выученная накануне, прокладывала шоссе по узкой кромке между скалистым хребтом и морем, но вокруг ни того ни другого упорно не показывалось. Идеальное полотно уходило прямо, по бокам неясно туманилось.
Быстро светлело. Там, где должен показаться оранжевый шар восходящего солнца или хоть всполохи гало, расстилалось марево. Утренний туман не иначе прихотливо клубился, не смея заползти на линию трассы, так что не пришлось сбавлять обороты. Видимость прекрасная, но ничего не прояснилось. Уходящий за горизонт