И это намекает на… кое-какие возможности – правда, пока крайне призрачные. Энергии может хватить и на час, и на два, и на три. А судя по размерам сумки – эта «глушилка» наверняка накрывает весь дворец. И хорошо, если у Хриплого и остальных не найдется в кармане еще парочки.
Их единственный, в общем-то, козырь против Одаренных. Но полиция прибудет сюда с минуты на минуту. И тогда воинству Хриплого будет уже не уйти… если они вообще собираются уходить.
Проклятье, что они задумали?!
– Судари… Я бы хотел узнать: чего вам все-таки надо?
Когда тишину зала прорезал зычный голос князя Юсупова, я вздрогнул. И не только я один: несколько парней с винтовками синхронно дернулись, едва не подпрыгнув. Я бы не удивился, если б кто-то из них с перепугу пристрелил кого-нибудь – но, похоже, больше убийство в их планы не входило.
Настало время переговоров.
– Непременно, ваше сиятельство. – Хриплый засунул пистолет за пояс и поднял вверх обе руки, призывая всех в зале к тишине. – Разумеется, мы здесь, чтобы сообщить наши требования.
Глава 4
Недовольство… нет, пожалуй, даже злобу собранных – теперь уже не по своей воле – в зале аристократов можно было резать ножом. Настолько сгустился воздух между ними и захватчиками. Даже без чутья Одаренного я ощущал чужие эмоции – и на мгновение даже пожалел болванов с винтовками.
Они замахнулись на элиту элит, самую высшую прослойку столичной знати. Такое не прощается – даже если банда Хриплого каким-то чудом не подстрелила ни одной княжны или наследного графа. Угрожать главе одного из самых могущественных родов в его же доме – самоубийство. Парней ждут или пули городовых, или виселица – а скорее, кое-что похуже и того, и другого. Смертники!
«Сообщить наши требования» – похоже, дворец штурмовали террористы. И это объясняло если не все, то многое – уж точно. И резню на лестнице, и отсутствие внятных путей к отступлению. А все мы, от военных до хныкающей девчонки в розовом платьице, – заложники.
– Позвольте заметить, сударь, что вы сейчас не в том положении, чтобы… чего-то там требовать, – проговорил Юсупов.
Хриплый, уже набравший в грудь голоса для целой речи, осекся. Старый князь срезал его – причем срезал легко, непринужденно и изящно. Даже стоя под дулами винтовок, он оставался хозяином. И дворца, и положения – и не преминул об этом напомнить.
Кто в своем уме станет стрелять в такого ценного заложника?
– Послушайте, ваше сиятельство… – начал Хриплый.
– Нет, это вы послушайте, сударь.
Юсупов лишь чуть возвысил голос – но на мгновение показалось, что вздрогнул даже пол под ногами. Услышали все – и свои, и чужие… может быть, даже