Саксум помолчал, прикидывая.
– До передовых разъездов мусуламиев, я думаю, ещё дня два-три пути будет… – наконец сказал он. – А если до самого́ Туггурта, то – дней шесть… а то и семь, не меньше.
Кепа вздохнул:
– Скорей бы уже дойти! Надоело по этому солнцепёку тащиться.
Декурион усмехнулся:
– Ты ж, понимаешь, жаловался на перевале, что мёрзнешь. Вот и отогревайся теперь.
Кепа от возмущения даже приподнялся на локтях.
– Кто жаловался?! Никто не жаловался!.. Подумаешь, один-единственный раз сказал, что ноги мёрзнут!
– Сказал же… – невозмутимо заметил Саксум и, подумав, добавил: – И вовсе не один единственный раз.
Кепа хотел что-то сказать, но не нашёлся, фыркнул, надулся и принялся с остервенением грызть свой сухарь.
Остаток трапезы прошёл в благостной тишине…
– Ну всё, подъём! – сказал декурион, отдавая Кепе полегчавшую флягу и поднимаясь. – Нам ещё до заката стадиев сто надо пройти… А лучше – сто пятьдесят.
– Теперь полегче будет, – тоже вставая, откликнулся Кепа. – Теперь можно верхом. Да и прятаться уже ни от кого не надо, – он принялся распихивать оставшиеся припасы по седельным сумкам.
– Воды бы где найти – лошадей напоить… – задумчиво сказал Саксум. – Ладно. Сколько можно, пойдём по руслу – может, где какой бочажок невысохший найдём.
– Найдём! – уверенно сказал Кепа. – Не должно было ещё всё высохнуть – дожди-то какие прошли!.. – он оглянулся на декуриона. – Ты это… езжай, командир. Я сейчас. Я догоню. Мне тут… надо…
– Хорошо, – сказал Саксум, запрыгивая в седло. – Догоняй. Только не долго… И повнимательней место выбирай – змеи тут, понимаешь, могут быть.
– Ладно… – отмахнулся Кепа…
Он нагнал декуриона быстрее, чем этого можно было ожидать, и, поравнявшись с ним, заносчиво спросил:
– А?!.. Ну как?!
Саксум оглянулся… и чуть не упал с лошади – с Кепиных плеч ниспадал роскошный ярко-красный плащ преторианского гвардейца.
– Перед отъездом в ка́набе купил, – небрежно сообщил Кепа. – В лавке у какого-то грека… Посмотри – пряжка какая! – он выставил вперёд правое плечо. – Почти как у проконсула!.. Тридцать пять сестертиев за всё про всё. Грек-пройдоха пятьдесят просил. Битый час торговались… Почти всё, что у сикилийца выиграл, на плащ и пряжку пошло. Зато – красотища! А?!..
– Кепа! – покачал головой Саксум, наконец обретший дар речи. – Зачем тебе это?!
– Как зачем?! – изумился Кепа. – Красиво же!.. Я в этом плаще – вылитый преторианец!
– Ты в этом плаще – вылитый попугай!
– Что б ты понимал! – немедленно обиделся Кепа. – Завидуешь – так и скажи! А нечего тут попугаями бросаться!
– Кепа! – как можно более убедительно сказал декурион. – Ну какой из тебя преторианец?! Ты на себя посмотри – ни кожи, понимаешь, ни рожи. Преторианцы, они все – ого!.. – он сделал жест руками,