Прибывают бренные остатки – одиночки 20-го корпуса; до сего времени не знают, где он находится[634]; к несчастью своему, он при отступлении услал вперед свою радиотелеграфную станцию! Бежавшие из плена солдатики утверждают, что немцы с нашими пленными, не исключая офицеров, обходятся очень грубо и безжалостно глумятся.
Раздражающим образом действуют на меня слащавые по адресу наших военачальников и высокомерно-хвастливые в отношении неприятеля статьи Меньшикова, когда немцы нас теперь так нещадно бьют и безжалостно дурачат. Не пора ли снять шоры с нашей читающей публики и в большем бы соответствии с истиной информировать ее касательно того, что совершается у нас здесь на театре войны вместо того, ч[то] б[ы] печатать всякие небылицы, что у нас-де все идет отлично, а у неприятеля – скверно!! Общество наше должно знать правду и не гипнотизироваться краснобайством правительственных приспешников и угодников. Как ни грустно сознавать, что нас позорно колотят немцы, но в этой грусти много чувствуется (и не одним мной!) еще ненасытное злорадство по отношению к нашему высшему командному составу, что немцы больше всего бьют по морде именно его, а не святую нашу «серую скотинку», которая, рассудку вопреки и наперекор стихиям, в конце концов, Бог даст, нас вывезет. Немцы теперь бьют морду нашей казенной, правящей России – подлой, корыстной, эгоистически сытой, себялюбивой, – а не подлинной России… Но трагедия-то в том, что вожди наши лишены способности чувствовать учиняемое им нашими врагами мордобитие и постигнуть истинную причину переживаемого Россией несчастья; им хоть плюй в глаза – они будут говорить, что это божья роса! Все наши офицеры – мазурики и пошляки, относятся к своему делу промышленно; они-де только «отходят», врачи же и вообще чиновники – «удирают». А сколько из этих фальстафов с контузиями-конфузиями?! Почему с контузиями не поступает ни один солдат, а лишь офицеры?!
Продолжают в штабе нянчиться с бароном Будбергом, расстроившимся на самом интересном месте нервами. Всячески стараются ему предоставить полный комфорт и удобства… Нужно со дня на день ожидать, что ему с Сиверсом вставят пропеллеры!.. Сиверс имеет вид раздавленного. «Опускай, пане, на дно – не робей!»
В Волковыске для ставки командующего не оказалось подходящего места среди расположенных вокруг госпиталей с тифозными. Двигаемся – в Мосты[635]. О моменте движения стараются умалчивать друг от друга, втихомолку – уже грузятся; о взаимной поддержке