За ужином узнали, что пришла телеграмма из штаба главнокомандую[щего] об успешных наших действиях по линии Зволень[312] – Новая Александрия[313]; взято в плен 50 офицеров и около 3 тысяч нижних чинов, кроме того – несколько пушек и пулеметов. Не наступил ли передкритический стадий решения общеевропейского вопроса? События назревают. Пошли, Господи, им скорее совершиться! Продолжаться долго война, мне кажется, не может: мы все, от высших чинов, кончая тем более – низшими, прямо-таки переутомлены и физически, [и] психически! А впереди еще… призраки всевозможных эпидемий! И виноватыми в них, конечно, окажутся одни лишь врачи!!
Приказом по армии № 70 от 13 октября объявляется, что занимаемые ныне войсками армии укрепленные позиции являются предельными, далее к[ото] рых отход войск не может быть допущен, потому позиции д[олжны] б[ыть] обороняемы с крайним упорством и удерживаемы за нами во что бы то ни стало; указывается, кроме того, что оставление окопа или другого укрепления его защитниками может быть только после штыковой свалки с превосходными силами противника; оставление же укреплений только под действием его ружейного и артиллер[ийского] огня признается недопустимым. Далее обращается в этом приказе внимание на преувеличенность заявлений касательно губительности огня тяжелой артиллерии противника (речь идет о так наз[ываемых] «чемоданах»!), – заявлений, ведущих к неосновательным выводам и вносящих крайне вредную нервность. Производя-де чрезвычайно сильное впечатление гулом разрыва, снаряды тяжелой артиллерии по малой меткости ее не причиняют материального ущерба даже в той мере, как полевая артиллерия. В заключение приказа говорится, что «вполне оценивая то моральное впечатление, к[ото] рое производит стрельба тяжелой артиллерии, я принимаю меры к наискорейшему обеспечению тяжелой артиллерией войск армии…»
15 октября. Преотвратительная слякотная погода. С 4 часов утра на позиции выехал командующий, не возвратившись еще к ужину[314]. A propos: нас кормят превосходно, с хронометрической точностью – в 1 час дня обед и в 8 час[ов] вечера ужин. Заведует столовой прапорщик запаса Шеншин под кличкой «Завтра – вице-губернатор». В отношении помещения и продовольствия после того, что я испытал в штабе 25-го корпуса, для меня теперь рай. Тем не менее, по привычке я уже инстинктивно продолжаю все остающиеся корочки и крошки белого хлеба собирать и копить про черный день, но не выбрасывать. Посмотрел бы на меня теперь кто-либо из мирных граждан – счел бы за сумасшедшего Плюшкина.
Дивизион[ный] врач 8-й Сибирск[ой] дивизии Михалевич отрешен от должности за письмо к своей жене, где имел глупую неосторожность критиковать действия наших военачальников и восхищаться действиями германцев, этих