– Петр! – воскликнула Лиза. Глаза ее обеспокоенно поблескивали. – Спасибо, что пришел Антона встретить.
– Я тебя пришел проводить…
– Что происходит в городе? По улицам маршируют колонны чехословаков.
– Ничего особенного, – подал голос Свиридов. – Они пошли на помывку в баню.
Ульяна Федоровна опустила на землю тяжелый узел.
– Господи, и Митрофана чего-то нету… Ведь обещал подойти. Так и не вылазит из этой своей Чеки, пропади она пропадом.
Бывший плотник, Митрофан Иванович Савельев после Октября работал в Чека, дома почти не ночевал. Последние несколько дней он вообще в семье не появлялся, сегодня после обеда сообщил через посыльного, что придет на вокзал повидаться с племянником.
– Лизавета, чего стоим-то? – вновь схватилась за узлы Ульяна Федоровна. – Кажись, поезд уже пришел.
– В вокзал нельзя, – сказал Свиридов. – Антон сам сюда придет.
– Это как нельзя? – Ульяна Федоровна взглянула на Свиридова. – Ты кто таков?
Свиридов отвернулся. Полипов торопливо схватил Лизины руки.
– Что ж, до свидания… Что ж… желаю счастья.
Ладони Полипова были горячими, потными, мелко дрожали. Он дернул уголком рта и, не оглядываясь, быстро ушел в темноту.
Дальнейшее произошло в несколько минут. Сперва на перроне послышался галдеж, крики, какие-то команды на чужом языке. Потом через калитку повалили толпы пассажиров.
И вдруг где-то близко от вокзала, в городе, вспыхнула стрельба, но тотчас смолкла.
– Что это? Что это?! – закричала, бледнея, Лиза.
– Ничего особенного, – ухмыльнулся Свиридов. – Наши люди расстреливают своих врагов.
– Каких врагов? Какие люди? И вы, действительно, кто такой? Я вас где-то видела, кажется.
Свиридов не ответил.
Антон появился неожиданно, вывернулся из толпы.
– Лиза! Сынок! – Он подхватил Юрку, поднял, прижал к себе. Потом обнял жену. – Лиза, Лиза! Что у вас тут происходит? Почему стреляют? Что здесь происходит?
– Ничего особенного, – ответил Свиридов, подходя к Антону. – Уничтожают советскую власть.
– Вы, Свиридов? – Антон отступил на шаг. – Что вы сказали?
Свиридов еще медлил какие-то секунды и сказал вяло, как бы нехотя:
– Взять его. Забрать и этих двух баб. Да и этого щенка тоже на всякий случай.
Белочешская контрразведка зверствовала в городе вовсю. В лесу за речкой Каменкой день и ночь шли расстрелы.
После переворота прошло три недели. Полипов жил в подвале окраинного домика, принадлежавшего пожилому новониколаевскому извозчику и старому члену РСДРП Василию Степановичу Засухину, в город почти не выходил.
– Проворонили! Всю советскую власть проворонили, –