– Надежда, прости, я в суде был…
В трубке раздались короткие гудки.
Алексей снова выругался, но на душе почему-то стало легче. Ладно. Завтра… Нет, в понедельник. Он обязательно спустится в канцелярию и скажет ей, что… А что надо сказать? Что говорят в таких случаях? Надя, прости, мы не подходим друг другу? Или Надя, я тебя не достоин, тебе нужен кто-то подобрей, поласковей? Глупости какие! Надо у Пашкова будет спросить…
На этот раз он провалился в сон, едва коснулся головой подушки. То ли причину своей бессонницы нашел, то ли накопился недосып. Мозг что-то пытался анализировать, планировать, хотелось срочно вскочить и куда-то бежать, но организм распорядился иначе. Ладно, утром, все утром…
***
Все выходные Алексей занимался самобичеванием, мыслями о том, что чувствует Самойлов, потеряв сына, и анализом информации, которую прислал Зарецкий.
– Так-так, почитаем… – бубнил про себя прокурор, читая письмо. – Анна Васильевна Загородняя, тридцать пять лет, педагог со стажем… Ну, это мы знаем, это неинтересно… А, вот! Живет с матерью-пенсионеркой, не замужем, детей нет. А нет, тоже не то… В гимназию устроилась через знакомую, бывшую однокурсницу, Любовь Никоненко… Педагогический институт окончила с отличием, в прежней школе была на хорошем счету, вела благотворительные факультативные уроки для малоимущих детей, на общественных началах организовывала экскурсии, любит детей, дети ее тоже. Та-а-к… Уволилась из-за болезни матери, перешла в гимназию, где зарплата вдвое выше. И это неинтересно.
Адамов чертыхнулся и набрал номер Зарецкого.
– Кира, ну и что ты мне прислал? Что ты тут увидел в защиту Загородней? То, что она детей чужих любит?
– Алексей Сергеевич, а вы второе письмо прочитали? Ну, про этого, про убитого Керкиса.
Адамов открыл еще одно письмо и пробежал глазами текст: «Никита Андреевич Керкис… Лечился от наркотической зависимости, имел несколько приводов за торговлю наркотиками, пьяную драку и поножовщину». Алексей присвистнул, ничего себе биография! В семнадцать-то лет! Так, что дальше… «В каждом приводе освобожден от ответственности за недостаточностью улик или отсутствием состава преступления». Понятно, отец постарался.
– Ну и что? Я же говорил, отморозок, весь в папашу.
– Так вот и не сходится. Она обычная училка, а он отморозок.
– И что? Она и убила, потому что парень отморозок. Не пойму, скажи толком.
– Да что непонятного? Скорее он мог ее убить. И, думаю, вряд ли эта училка вообще умеет пользоваться пистолетом. А в инете пишут, что преступление было спланировано заранее и основано на давнем конфликте. Ладно бы в состоянии аффекта! Только в этом случае она должна была его огреть чем-нибудь тяжелым, ну или ножом пырнуть, а тут пистолет.
– Вот и именно, значит, планировала.
– Нет, – твердо заявил Кирилл, – как-то не вяжется это с ее биографией. Да, ругалась она с ним, да, был конфликт, но спланировать убийство…
– А