Что там говорить. Я свою родную квартиру никогда в жизни так не отмывала, как эту несчастную псарню. И теперь тут пахло свежим сеном и лишь слегка собачьим духом, клыкастые постояльцы дисциплинированно квартировали каждый в своем загончике, гадить в помещении я их отучила почти мгновенно – все же это не щенки, взрослые животные с заметно развитым коллективным интеллектом… так что теперь это даже не стая страшилищ, а вполне цивилизованное сообщество милых зубастых песиков… пока не перегрызутся за какую-нибудь прошлогоднюю кость, которую я не успела отнять и выкинуть, и не получат воспитательных пинков.
А еще, как я поняла, на герцога и его свиту весьма сильное впечатление произвело то, что и сама я среди этой чистоты-красоты, наведенной своими руками, не превратилась в изношенную свинью, как большинство здешних служанок.
Ну… это они привыкли утирать подолом все – от соплей до… мыться раз в год, если не повезло попасть под дождь, и причесываться пальцами. А у меня ребенок и сильно нездешние представления о гигиене.
Короче, я со своей излишней чистоплотностью и командными замашками умудрилась выделиться на местном фоне, как фиалка в навозной куче. Ох, не к добру.
– Что же, у тебя есть выбор, женщина. Ты можешь прямо сейчас пойти с нами, и в замке тебе предоставят место, более подобающее твоему статусу, а можешь… – глаза герцога как-то подозрительно блеснули. А еще я поймала несколько не самых доброжелательных взглядов с той стороны, где расположилась герцогская свита. И ладно бы просто злых, но была парочка откровенно злорадных.
– Благодарю, ваша светлость, – поперек тебя дышлом, чтоб вошло и вышло! Не знаю точно, что ты мне предложил, но иди-ка ты на хрен со своим “благородством”. – Я бы предпочла остаться там, где мои труды принесут вам наибольшую пользу.
Герцог нахмурился, потом кивнул. И вроде бы не разозлился, а холодом от него повеяло на секунду, но это ощущение тут же прошло.
– Ты умнее, чем я думал. Хорошо же… я дам тебе время привыкнуть.
Когда вся эта ядовитая кодла уже удалилась вслед за хозяином, я все еще стояла у решетки и пыталась понять, правильно ли поступила. Ох, не нравится мне это герцогское внимание. Как говорится, минуй нас пуще всех печалей и барский гнев, и барская любовь.
– Ты это… девка… по уму рассудила, – тихо похвалил меня незаметно отставший от свиты егерь. – Что там раньше было, все едино после эльфей забудь. Здесь сыта, одета, да почти что сама себе хозяйка. Матка, видать, завязалась на тебя, в обиду не даст теперь и другого служку к себе не подпустит. Руки у тебя откудова надо растут, ишь, порядок навела… иех, вот жеж суки ушатые, такую бабу спортили, какому счастливцу жена была б… Ладно, – господин Бойс тяжело вздохнул и выпрямился, одарив меня строгим взглядом:
– Ты не думай, оно, конечно, мне первая выгода от тебя. Да только пока ты в шархушне сидишь, ни одна собака близко не сунется. И мальца не обидит, нат-ко, попробуй его задень… а польстишься на