Эх… осведомленность Эминтариэля о делах его близких, порой доводит меня до дрожи ужаса. И мигрени.
– Эмина, детка, ты уверена, что твоя работа этого стоит? – спросил дедушка, насупившись и посмотрев на меня из небольшого карманного зеркала. Только эльфы умели общаться из отражающих поверхностей. Эминтариэль, я точно знала, при большом желании мог выйти на связь даже через воду.
– Это отличная возможность для меня, как переводчика и работника посольства.
– Я знаю, что ты любишь свою работу, детка, – тепло улыбнулся мужчина, который за последние шесть десятков лет не постарел и на год. Он, как и сотни лет до этого был прекрасен – высокий, изящно опасный, и красивый. О внешних и внутренних данных Эминтариэля слагали легенды, за многие века до моего рождения он уже был прославленным воином и главным оружием своей королевы. И поверьте, такое звание нелегко получить даже чистокровным, это зарабатывается болью, кровью и магией.
И что меня всегда радовало это глаза, которые перешли от бывшего воина, а ныне артефактора – насыщенная зелень с кольцом золота вокруг зрачка. Признак чистоты крови. Как бы смешно это ни звучало в моем случае.
Раньше я никак не могла понять, почему дедушка и бабушка такие молодые. Они должны быть старыми и с морщинками, а на самом деле им на лицо не дашь и больше сорока.
Как мне тогда объясняли – все дело в магии. Но в пятилетнем возрасте подобные слова ни о чем не говорили, и лишь к десяти годам, я поняла, что дедушка не просто женился на бабушке, а разделил с ней свою жизнь – в прямом смысле этого слова. Они связаны древней клятвой, которая даровала бабуле юность, а деду его любимую не на какие-то жалкие девяносто лет, а на целые столетия. Повезло, что в среднем эльфы живут где-то шесть-семь веков, в зависимости от силы и чистоты. Эминтариэль при желании мог отпраздновать и тысячелетний юбилей.
– Но ты все равно переживаешь за меня, верно? – спросила я и заметила, как мужчина кивнул.
Он всегда за меня переживал. Я же младшая в семье, его маленькая детка. Поверьте, это только звучит радостно, но на самом деле быть такой вот особенной это настоящая проблема. Меня же никуда не пускали, постоянно следили за мной, а Селек – любимый старший братец, – ко мне даже парней не подпускал. У него в крови больше магии дроу, поэтому он умел пугать неугодных одним лишь своим видом. Обсидиановая кожа и красные глаза могли довести до обморока любого.
– Конечно, переживаю, – не стал отрицать очевидные вещи эльф, отчего его чуть удлиненные кверху кончики ушей забавно дернулись. Дед обычно заплетал золотистые волосы в тугую косу, поэтому уши были на всеобщем обозрении. – Ты же наша малышка.
– Я не малышка, – немедленно возразила я, недовольно нахмурившись и скрестив руки на груди. И пусть дед последнего жеста не видел,