– Отличный план. Но если вдруг я смогу вам…
– Знаете, Марк, для начала я советую изучить найденный документы. Мне пришлось перепроверить массу информации о тех пятерых людях, которых вы велели найти. Так уж вышло, что я погрузилась в эту историю. И думаю, вам не понравится то, что я нашла.
В груди пробежал ледяной холодок. Я взял браслет, покрутил его в руках.
– Можете проверить всё сейчас, я подожду.
– Полагаю, там довольно много информации?
– Изрядно, так и есть. Фото, видео, записи воспоминаний, документы, справки, распечатки звонков, записи разговоров, и ещё куча всего.
– В таком случае нет смысла проверять такой массив данных здесь. Займусь этим в более приятной и безопасной обстановке. Информация у меня, контакт мы заверили, деньги вы получили, от помощи… – я вопросительно посмотрел на хакера, но она отрицательно мотнула головой, – … отказались. Спасибо вам, Евгения.
– Пожалуйста. Но прошу, в ближайшее время не звоните мне. Если будет необходимость – я сама с вами свяжусь.
– Конечно, – я встал из-за стола, – Надеюсь, ещё увидимся.
Надев браслет на руку, проверил его на наличие вирусов, и не стал подключаться сразу. Сегодня у меня будет много времени, чтобы, наконец, узнать – куда делись все мои друзья и семья?
* * *
Василий Григорьевич Соколов.
Дата смерти: второе июня две тысячи девяносто восьмого года.
Три… почти три года назад ты умер, папа.
Глоток обжигающего виски. Напиток ледяной, словно вода из проруби. Когда то мы с тобой ездили на зимнюю рыбалку, ты помнишь, отец? После первого года в академии. Сколько мне тогда было, шестнадцать?
Помню как на старом вертолёте нас высадили посреди ледяной равнины. Озеро Байкал, охренеть просто, как ты выбил разрешение там порыбачить? Нас оставили там на три дня. Тебя, меня, и твоего товарища с сыном. Какой-то бизнес партнёр, как же его звали?.. Паренька я помнил – Константин позже тоже поступил в академию, но по стезе солдата не пошёл, остался в штабе. Интересно, где он сейчас? Ведь мы с ним рыбу вместе ловили… Готовили её на костре, делили хлеб… Вспомнит он сейчас этот эпизод из наших жизней? И значит ли он что-нибудь для него?
Мне было чертовски жаль, что у нас с отцом было мало таких моментов, врезавшихся в память. Но те, что имелись, засели в мозгу надёжнее, чем при записи на нейрочип.
Мы никогда не были слишком близки, но сейчас, в момент, когда я узнал о его смерти, отчётливо понял – ближе чем сейчас, отец мне уже никогда не будет.
Наверное, именно поэтому я сидел в гостиной своих апартаментов и пытался вызвать в памяти всё, что только помнил о нём. В полной темноте и одиночестве. Впрочем, нет – компанию мне составлял минибар, с которым я успел довольно близко пообщаться. Затуманенный алкоголем мозг хуже работать не стала, зато чувство потери слегка притупилось.
Я знал, что утром