Амалия подумала о том, насколько глубоки смыслы, заложенные в сюжетах знаменитой книги, и как по необходимости превратно должны быть они поняты большинством читателей. Образный язык, на котором писал философ, доставлял Амалии подлинное интеллектуальное удовольствие. Однако в определенный момент девушка почувствовала усталость, от которой, впрочем, её спас уже знакомый голос.
– Амалия, здравствуй!
Сердце девушки дрогнуло.
– Эмиль, привет! А я как раз возвращалась из университета… Ты читал Фридриха Ницше?
– Многие юные умы увлекаются его творчеством… – молодой человек остановился напротив Амалии, держа руки в карманах расстёгнутого пальто.
– При этом я уверена, что большинство читателей скользит по поверхности того, о чём он писал. Но больше всего тех, кто не читает автора вовсе, но лишь ищет подтверждения ранее подобранным где-то интерпретациям, – девушка была слишком увлечена своими мыслями, чтобы по-настоящему обратить внимание на собеседника, и, как это часто бывает, диалог молодых людей на самом деле был ничем иным, как монологом одного ума.
– Ты хотела бы сейчас обсудить его взгляды? – в голосе Эмиля прозвучала забота о взволнованной душе его собеседницы.
Амалия задумалась и, опустив голову, стала перелистывать прочитанные страницы.
– Знаешь, у меня такое чувство, что в полной мере это невозможно обсуждать. Здесь как будто не о чем больше говорить. Иную книгу можно схватить только личным живым опытом, когда он неожиданно оказывается отражённым в словах писателя.
– Выходит, что книга – это по большей части зеркало. И то, что в этом зеркале способны увидеть глаза читающего, зависит от того, кто он есть… – Эмиль с улыбкой поддержал мысль Амалии.
– Наверное, поэтому человек находит всё больше смыслов, когда читает один и тот же текст в разное время жизни. Опыт меняет глаза читающего. Опыт меняет его самого… – Амалия смотрела на Эмиля с редкой надеждой на понимание.
– Ты так смело говоришь об опыте. Но что он собой представляет? Тебе ведь известно, как возраст внушает человеку идею опыта, которым старик трясёт перед лицами тех, кто смеет его учить. Но если мы понимаем под опытом мудрость, то возраст здесь ни при чём. Мудрость есть освобождение от самого себя, от своего многознания, интерпретаций и убеждений. Это одухотворенное проникновение в саму жизнь… – молодой человек замолчал и отошёл в сторону, словно не желая закрывать девушке прекрасный вид на реку.
Амалия вновь погрузилась в тишину присутствия Эмиля. Ницше лежал совершенно забытым. Его