Бурлящая поверхность разгладилась и превратилась в зеркальную гладь. Она дрогнула и появилось изображение. Седой старик прихрамывая шел по узкой улочке. Над ним вились чайки, вдалеке поднималась легкая дымка северного моря. Корабль на пристани покачивался на волнах, мешая прочитать белую надпись на небольшой каменной постройке на самом берегу. Но вот волна толкнула корабль глубже в море, и название открылось полностью «Айлендхауз».
Видение погасло и раздался голос:
– Кровь наследника рода Готье будет платой за беспокойство. Жертва ожидается до истечения этого дня.
В этот момент по залу опять прокатился порыв холодного завывающего ветра, в котором звучал демонический хохот. И на замок опустилась полная темнота и тишина.
Старуха все еще стояла в поклоне:
– Благодарим тебя, о великий Темный.
А средняя старуха прошептала, сжимая в кулак руку:
– Что же, наконец настал час расплаты!
Морская буря
В тот самый день, который переменил судьбу Амьен и ее матери, хотя они еще об этом не догадывались, внезапный стук в дверь прервал размышления девочки. Уже через минуту, не дожидаясь ответа, в комнату заглянула соседка Филиппа, которую с легкой руки Амьен все в округе называли Фила. Ее лошадиное лицо почти никогда не улыбалось, но девочка знала, что добрее этой старушки никого не сыскать. Эльза была уверена, что во время ее отсутствия та с радостью позаботится о ребенке, накормит, прочитает сказку и проследит по мере сил, чтобы девочка не натворила чего плохого, а этого можно было легко ожидать от непоседливой малышки. Если бы Эльза знала, что Амьен уже умеет ускользать от Филы, то она вряд ли с такой легкостью оставляла бы девочку одну.
После ухода матери она какое-то время еще повалялась в кровати, но очень скоро яркое солнце и шум волн заставили ее пулей выскочить из пижамы, надеть сарафан и помчаться на улицу. Прямо перед выходом ее перехватила Фила, заставила выпить молока с куском душистого белого хлеба, и только после этого отпустила. Обычно она везде сопровождала малышку, но сегодня ей надо было закончить срочный заказ по шитью крестильного платья. Поэтому она разрешила девочке идти гулять одной, но строго-настрого запретила Амьен уходить далеко от причала. Покосившийся пирс был хорошо виден из окна их дома и там всегда был кто-то из немногочисленных жителей Айлендхауса, знавших друг друга в лицо.
Амьен бежала по улице, здороваясь с прохожими. Впопыхах она наскочила на клетчатую юбку, облегающую угловатые ноги ее хозяйки. И тут же послышался скрипучий голос соседки Рози Лонкис, скандальной старухи:
– Смотреть надо, куда идешь!
– Ой, мисс Рози, простите меня!
Она уже приготовилась к лекции о пользе хороших манер, которую обычно Рози Лонкис готова была читать по поводу и без. Но к ее удивлению женщина отвернулась и гордо прошествовала