«Как же я беззащитна! Словно кусок мяса, трясусь под тупым ножом», – ужасалась она.
Сатин молила бога о скорейшей смерти. Но, видимо, бог покинул ее в те долгие секунды – вязкие крупицы боли перетекали в океан вечности. Агония обжигала тело, будто скованное льдом. Волны нестерпимой муки уносили всё дальше от берега жуткой реальности. Но где-то совсем рядом ощущалась чья-то незримая поддержка.
Сатин несло течением, словно щепку. Кровавая вода пенилась, заливала ей рот, нос, глаза, уши, поглощала целиком. Она не могла противостоять. Глотала воду. И с каждым глотком хотелось еще и еще. Но кровавый поток не мог утолить вспыхнувшую жажду.
Бурлящие волны охватили ее полностью.
Впереди река превращалась в водопад, который обрушивался на острые скалы.
Сатин позволила бурному потоку нести себя навстречу неминуемой гибели. И когда падала вниз в грохочущем водовороте, то уже полностью вверила себя смерти.
Ее вынесло на отвесные зубчатые скалы, которые напоминали пасть чудовища, откуда низвергалась кровавая пена.
Она почти забыла о боли, но утес, к которому оказалась прикованной, пришел в движение. В ужасе она лишь открывала рот, испуская немые крики. Острые камни, вонзившись в разбитое тело, подобно гигантской звериной лапе, стали ломать его косточка за косточкой. Всё ее существо кричало от боли.
Затем следовал штиль, с которым боль стихала. И Сатин ожидала новой волны агонии, после того как камни опять придут в движение.
Она лежала, устремив глаза к небу. В абсолютной черноте показалось серое облако, которое становилось всё больше и больше.
Этим облаком оказались хищные птицы. Они опустились на утес и теперь прохаживались тяжелыми когтистыми лапами по ее груди, животу, рукам, лицу. Воспользовавшись беззащитным положением, они принялись клевать ее тело. Их клювы обжигали, терзая плоть.
Она ждала того момента, когда всё снова погрузится во мрак, боль закончится и последует блаженное онемение.
Глава V. Пробуждение
Всё тот же бетонный пол. Или это сон? Сколько она пробыла в беспамятстве?
Направив взгляд на стену, она увидела сеть бугорков-крупинок, которые с пугающей отчетливостью контуров слились в картинки на сером бетоне.
В дальнем углу кучей лежала одежда.
Она снова закрыла глаза, заставляя себя думать, что всё это затянувшийся ночной кошмар.
За стенами так же проносились машины и гудел ветер. Но на этот раз звуки были пугающе громкими.
«Если я жива, то, скорее всего, представляю собой жалкий обрубок, которому осталось лежать здесь считаные минуты. Сколько я еще буду терпеть это? Что ОН сделал со мной? Неужели ОН изъял мои органы? Я донор?!» – она задавала вопросы узорам из плесени на стене.
Сатин лежала обнаженная