Получение багажа не заняло много времени. Как всегда, и это уже по давно сложившейся традиции, на ее видавшие виды дорожную сумку навалился чемодан, причем самый огромный из всего потока багажа, движущегося на ленточном транспортере. Наверное, косметичка моей «крошки-соседки», беззлобно подумала Евгения. С трудом, со второй попытки ей все же удалось вырвать свой раритет из-под комодообразного пластикового чудовища и вздохнуть с явным облегчением (ее вещи не улетели другим рейсом и нигде не затерялись – это раз; сумка не развалилась на части в момент ее надрывного извлечения – это два; вещи на руках, так что, считай, ты уже дома – это три; и впереди еще три дня отпуска – это четыре). Так что жизнь удалась, похвалила она себя.
Среди небольшого количества своих достоинств (и прилагающихся к ним несметного количества недостатков) самым замечательным было то, что она умела искренне радоваться мелочам, изначально исходя из того, что все могло быть значительно хуже, но не случилось же, и это уже здорово! Иногда это начинало граничить с идиотизмом, а может, она была излишне строга к себе? Может, если не это качество – умение ценить эти самые мелочи, она бы уже давно находилась в состоянии стойкой депрессии со склонностью к суициду.
– Женя! Женька!! Женечка!!! – неожиданным баском завопила модельной внешности длинноногая блондинка в возрасте от двадцати восьми до сорока лет в зависимости от освещения, макияжа и настроения. Сейчас ей было сорок, и она, с выражением лица утопающего, стремящегося к единственному в радиусе ста километров спасательному кругу, активно расталкивая всех локтями, прорвалась через толпу встречающих и повисла на ее шее. – Женька!!!
– Даша?! Что ты здесь делаешь?! – прохрипела та, безуспешно стараясь вырваться из цепких, накачанных в тренажерных залах рук подруги и поняв, что еще немного, и ей сейчас понадобится специализированная помощь реаниматолога, из последних сил выдавила: – Да пусти же! Задушишь!
Высвободившись и пройдя этапы радостных возгласов и поцелуев, Евгения с удивлением смотрела, как всего за две недели изменилась ее лучшая подруга. Они дружили страшное количество лет. В свое время делили игрушки в песочнице, затем школьную парту и студенческую скамью, и никогда не было ничего подобного.
– Даша, ты здесь откуда? – осторожно поинтересовалась Женя. – У нас все нормально? Все живы?
– Ну ты скажешь! С ума сошла! – с преувеличенной бодростью произнесла та и странно хлюпнула носом.
– У тебя сейчас глаза косят, как у булгаковской секретарши.
– Ой, да ладно, – Дарья демонстративно свела глаза к переносице и скорчила уморительную рожицу, – у тебя покурить есть?
– Сама не курю и вам не советую, – процитировала