– И на ночь пить ряженку, – Дашка криво улыбнулась, не замечая катящихся из глаз слез.
– Именно, ряженку. Поэтому пошли спать. Говорят, сон – лучшее лекарство, а там утро вечера мудренее.
Дашка уснула сразу, даже слезы не успели высохнуть. Евгения еще какое-то время смотрела на измученное лицо подруги с появившимися горестными морщинками между бровями и в уголках рта. Подумала, что, учитывая опыт близких подруг, замужество – это дополнительный источник стрессов и ну их к черту, этих принцев с их конями и все, что не случается, скорее всего, к лучшему, затем вспомнила о грязной посуде, оставленной на кухне, горестно вздохнула, подоткнула Дашке со всех сторон одеяло и пошла вниз, но там уже вовсю орудовала Степанида.
– Ну шо? Уснула?
– Да. Максим приезжал, сказал, что все кончено и теперь они будут общаться только через адвоката.
– Вот мерзота, – зло процедила через зубы Степанида Матвеевна. Она хотела еще что-то добавить, но у Евгении зазвонил мобильный.
– Женька, ты уже в Питере? – быстро затрещал в трубке женский голос. – Молчи, не перебивай. Роддом с понедельника закрывают. Сначала на месяц, будто бы на проветривание, а потом совсем закрывают. Всем расчет с предложением временного трудоустройства черт знает где. Все, больше не могу говорить, перезвоню вечером.
– Шо случилось? На вас лица нету.
– Все хорошо, Степанида Матвеевна, – убирая трубку в карман, как можно спокойнее произнесла Женька, одновременно чувствуя, как земля стала уходить из-под ее ног. – С понедельника я фактически безработная. Наш роддом закрыли. В принципе ничего страшного. Я и сама думала увольняться. Зато, как говаривали классики, теперь червь сомнений не терзает мою душу и нет искушения задержаться там хотя бы на один день.
– Может, чего налить? – осторожно спросила Степанида, вытирая красные руки кухонным полотенцем.
– Квасу, Степушка. Твоего квасу. – Женя с удовольствием потянулась, да так, что хрустнули все суставы. – Начинаем новую жизнь. И какие наши годы…
В кухне внезапно стало быстро темнеть, за окном огромная черная туча заволокла небо, и где-то в отдалении раздался глухой раскат грома. От неожиданности они одновременно вздрогнули.
– Ой, лишенько! Теплицы не закрыты! Сейчас побье усе! – Степанида метнулась из кухни, душераздирающим голосом призывая на помощь Василия.
Евгения вышла на крыльцо огромной террасы и полной грудью вдохнула уже пропитанный озоном воздух. Издалека поднималась новая волна громового рокота. Вокруг все притихло в ожидании надвигающейся бури.
– Шо стоишь как засватанная, – прокричала, пробегая мимо, Степанида, – окна в доме закрывай, бо щас уси стекла полетят.
И тут же вслед за ее словами чуть зашумела, потревоженная легким ветерком, листва. Ветер чуть замер и, будто немного подумав, прибавил силу. Где-то тревожно хлопнула створка окна и беспокойнее заволновались кроны деревьев.