Игра с нулевой суммой. Алия Есенгельдовна Агисова

когда мать мыла посуду на кухне, а отец разговаривал с кем-то по телефону, Игорь Владимирович поднялся на второй этаж и зашёл в родительскую спальню, чтобы взять ноутбук. Он уже и не помнил, зачем ему тот понадобился, но хорошо и отчетливо, до конкретных слов, фраз и предложений, запомнил другое – то другое, так неожиданно ему открывшееся. Открывшееся в прямом смысле – в окне браузера, как только экран загорелся ярким светом. Несколько минут Игорь Владимирович не мог понять, что это была за странная переписка, явно имевшая романтическую подоплеку. Он не хотел осознавать то, что это был разговор отца в сети с какой-то незнакомой женщиной, но пролистав немного вверх, он понял, что женщина была давно знакома с отцом. Следуя за своим любопытством Игорь Владимирович перешёл в профиль женщины. На него с фотографии смотрела темноволосая женщина с короткой стрижкой, показавшаяся ему почему-то смутно знакомой. На вид ей было лет пятьдесят и выглядела она явно моложе матери. Ухоженная, улыбающаяся, даже слегка игривая, но в меру. В графе «город» значилась Москва. Игорь Владимирович облегченно выдохнул, понимая, конечно, что семьсот километров для двух людей не преграда. Фотографий было всего три и только на одной из них присутствовала сама женщина. Никаких шуток, рецептов, мудрых мыслей в профиле не было – на девяносто пять процентов он был пустым.

      Игорь Владимирович навсегда запомнил напечатанные отцом слова: «я по-прежнему тебя люблю». Слова эти будто кто-то выгравировал в его памяти и забыть их он уже не смог. Каждый раз, уже потом, когда он приезжал к родителям – один или с Мариной – и видел отца, он всегда вспоминал эти слова. Вспоминал, но не решался поговорить с отцом. Из непонятного наваждения, пока он читал переписку, его тогда вытащил крик отца с первого этажа, звавший его вниз. Видимо, он закончил разговаривать, поэтому работы по дому можно было продолжать. Тогда Игорь Владимирович быстро закрыл ноутбук от испуга. Потом снова его открыл, закрыл все вкладки и выключил. Ему впоследствии казалось, что он влез во что-то, куда ему не следовало влезать и много раз думал о том, что лучше бы он этого не знал – возможно, сейчас ему было бы легче. Конечно, по роду деятельности Игорю Владимировичу постоянно приходилось узнавать что-то сокровенное, тайное, хорошо скрываемое, но в случае с отцом все было по-иному. Ему пришлось стать невольным свидетелем запретной отцовской любви, после чего в его душе остался неприятный тяжёлый осадок, и он на всю жизнь зарекся не читать чужих переписок, сообщений и писем, касавшихся его близких. У той женщины, конечно, была семья: муж, двое детей и уже внуки; жила она в Москве и работала врачом-эндокринологом в частной клинике, и как понял Игорь Владимирович, виделись они с отцом последний раз пятнадцать лет назад – в Петербурге. Игорю Владимировичу тогда было двадцать четыре года, и он только начинал свой трудовой путь. Он потом навёл о ней справки по своим каналам и выяснилось, что муж у неё работал в мэрии на хорошей должности, сын был стоматологом, а дочь только