Участковая, плутовка и девушка-генерал. Василий Боярков

сходство с мужчиной), она состроила виноватую мину и потупила голубые, немного напуганные глаза, – отлучившаяся курсантка заменила меня «на тумбочке», – характерным, чисто солдатским, термином дежурная обозвала постовое место, предусмотренное в каждой военной казарме (оно располагается, как правило, сразу при входе), – пока я вызвалась Вас проводить… Сами же, наверное, понимаете, оставлять расположение без надлежащего присмотра по «нашему» уставу нельзя, – хитроватая девушка немножечко привирала, поскольку спала аккурат она (за ней сбегала расторопная солдатка, когда во входную дверь казармы нежданно-негаданно постучали).

      Взглянув на высокою блондинку, закрепившую волнистые пряди пышным «хвостом» (она прикрыла их обыкновенной солдатской пилоткой), Оксана (ну так, для приличия) наигранно строго оценила внешний сержантский вид (не вызывавший никаких значительных нареканий, за исключением одной расстёгнутой пуговицы, находившейся сверху), удовлетворённо кивнула и властно распорядилась:

      – Я нахожусь здесь по поводу, совсем по иному… Проводите меня к спящей курсантке по фамилии Ли́сина.

      – Есть, товарищ генерал-лейтенант! – чётко отрапортовала провожатая спутница, приписанная к воспитательному подразделению в должности «замкомвзвода»; она повела высокопоставленную гостью в глубину просторного спального помещения.

      Двухъярусные кровати, отчасти железные, а частью новые, деревянные, устанавливались в шесть продолжительных, протянутых сбоку, рядов. Миновали четыре, остановились у пятого. Пришлось пройти немного вперёд. Двигаясь вдоль проходного порядка, оставили за плечами пару двухместных расположений, друг приставленных к другу. И генерал-лейтенант, и старшая солдатка остановились у третьего. Сопровождавшая сержантка направила указательный палец на мирно посапывавшую молодую красавицу. Поразительное дело, первое, что бросилось ей в глаза, – непостижимое сходство, имевшееся у двух разновозрастных девушек, как будто они являлись родными сёстрами. Впрочем, предположение представлялось ошибочным: ни та ни другая не считались вообще никакими родственниками.

      – Всё, спасибо, – пока провожатая вытаращивала большие глаза, Оксана отправила её восвояси, – можете идти: дальше я справлюсь сама.

      Дождавшись, когда дежурная покинет видимое пространство, когда грубоватые шаги постепенно затихнут и когда они окажутся в начале казарменного пространства, Бероева осторожно потрогала за правое, кверху повёрнутое, плечо. Прежде чем юная воспитанница открыла заспанные глаза да хоть что-нибудь ей ответила, перекрыла миловидный роток – зажала его и прекрасной, и сильной ладонью. Как бы она не расстаралась, сквозь накрывшую пятерню прорвался приглушённый, но радостный окрик:

      – Оксана?! Ты?.. Здесь?.. Как же я по тебе соскучилась…

      – Тихо, Лиса, давай-ка чутка потише, – обращаясь по привычному прозвищу, высокопоставленная сотрудница