Разговор переходил в довольно откровенное русло, возможно, на это влиял слишком ароматный местный воздух, а может, усталость от поисков.
– Да, мне это определённо интересно, но, в первую очередь, мне важно наконец-то исполнить пророчество, и снять проклятие с нашего мира.
– Как это всё круто, чувак! Мы с тобой однозначно прославимся, и войдём в историю, как избавители целого мира от многовекового проклятия.
– Тебе лишь бы получить внимание и славу, – недовольно заметил я.
– Да брось, от жизни нужно получать максимум удовольствия, иначе, зачем вообще жить?
– Иди уже, развлекайся, пока я не передумал, – этот разговор начал меня раздражать.
– Считай, меня уже нет!
– И не влипни никуда, нам повышенное внимание ни к чему, – добавил я.
– Можно подумать, что мы и так не под всеобщим вниманием, когда местные мужики на полторы головы нас ниже, если не зацикливаться на других деталях.
– Иди уже, хватит цепляться к словам!
– Бегу, – глухо отозвался Бар, наводя перед зеркалом лоск на свою, и так безупречную, внешность.
– Возьми с собой браслет, просканируй там присутствующих, – с этими словами я бросил другу браслет, выполненный из полностью прозрачного бесцветного камня, обработанного в форме незаконченного круга.
– Ты в своём репертуаре, никогда не упустишь возможности, – закатил глаза Бараль.
Я не ответил. Тихо хлопнула входная дверь номера постоялого двора, где мы остановились, извещая о том, что я остался в гордом одиночестве. А, как известно, если остаёшься в одиночестве, то в голову начинают приходить разные воспоминания и прочие мысли.
Пока разбирался со скопившимся в голове хламом, незаметно заснул, правда, ненадолго. Разбудили меня громкие голоса, доносившиеся из распахнутого окна. Открыв глаза, я посмотрел в это самое окно, но кроме темного края неба, затянутого тучами ничего не увидел.
Голоса усиливались, переходя на крики. Меня мало волновали разборки местного населения, я предпочитаю не вмешиваться в чужие дела. Но эти крики мне мешали, я устал, магический резерв истощен на две трети, пусть я и хорохорился перед Баром, но факт оставался фактом. Хотелось спать, я смежил веки, но голоса не замолкали, врываясь в мои уши и раздражая мозг. Неужели, чёрт возьми, никто из постояльцев или обслуги не может вмешаться и разогнать этот сброд?! Если только это не они между собой сцепились, хотя я ясно слышу и женские голоса.
Я неохотно встал, натянул кожаные штаны и следом сапоги, накинул шёлковую сорочку, застегнул её на несколько пуговиц. Подхватил со стула перевязь с коротким широким мячом, закрепил на поясе. Голоса утихли, из подворотни слышался лишь тихий говорок. Смысла идти туда уже не было, но сонливость прошла, и не зря же я одевался. Решил всё же прогуляться и глянуть, что там и как.
Люблю ночь, в ней нет дневной суеты, чувства обостряются до предела, каждый шорох разносится далеко. Я двигался бесшумно, только деревянная старая дверь на выходе из постоялого