Почти в полной темноте я лежала на кровати, вцепившись в неё руками и уперевшись в столбики спинки ногами. Сквозь бешеный рёв ветра, раскаты грома и грохота, прокатывающихся по галере волн иногда прорывались крики Амазонок, что сейчас самоотверженно боролись со стихией там, на палубе. И только я, ценный и никчёмный груз, болтаюсь, мокрая от собственного страха в позе морской звёзды, ничего не делая для всеобщего спасения.
Шторм продлился несколько часов, за которые мои руки и ноги одеревенели, а сердце бешено стучало, почти разрываясь при каждом сильном ударе волны. Постепенно мы вырвались из зоны непогоды или же непогода наигравшись, отправилась дальше, оплакав галеру мелким противным дождем, пришедшим на смену сильному жёсткому ливню. Небо очистилось так же быстро, как до этого затянулось густой пеленой туч, качка почти прекратилась, и Амазонки уже разворачивали паруса. Слава Посейдону, значит, ветер попутный.
Пошатываясь, я выбралась на непросохшую палубу, где попала под прицел многочисленных любопытных глаз Амазонок. В очередной раз почувствовала себя жалкой и никчемной, этаким гномом среди людей. Сделав по возможности подобающий принцессе гордый и независимый вид, я подошла к левому борту полюбоваться заходящим на горизонте солнцем.
Солнце в море село быстро, исчезнув с неба за пятнадцать минут. Ко мне же бесшумно присоединилась Илида.
– Во время шторма мы потеряли Вану, – сухо сказала она.
– Вана была достойной Амазонкой, её путь окончен, да станет море её новым домом, – произнесла я положенные в таких случаях слова, а остальные воительницы, сняв луки, пустили зажжённые стрелы далеко над морской гладью.
Отдав честь ушедшей, мы закрыли эту тему, вычеркнули её образ из нашей памяти и сердец, искренне веря, что этим мы поможем ей не заблудиться в загробном мире и быстрее переродиться.
Иногда я представляла, что когда-нибудь и со мной так попрощаются, отдадут последние почести и забудут, словно меня в этом мире никогда не было. С одной стороны обидно, а с другой… С другой, что я такого сделала для Амазонии, чтобы меня помнили, как Крету, в одиночку два дня сдерживающую тварей из разлома или Злату, родившую два раза по тройняшкам, каждая из которых впоследствии стала, как и мать, Амазонкой. Пока я ничто, просто пустое место в истории, а как бы мне хотелось всё изменить.
Глава 2
Принц Дарналь. Сиринити.
– Дар! В этом мире её точно нет, браслет Жадана не реагирует. Ты таскал меня целых три дня по всем крупным городам и без толку. Браслет не то чтобы не нагрелся, но даже не стал мутным!
– Бар, дружище, не ной! – ответил я в том же тоне, – мне эти скитания нравятся не больше, чем тебе, браслет действительно не реагирует, но у меня нет права на ошибку. Надеюсь, мне не нужно тебе напоминать,