– Пойдём, нам пора.
– Да, – Архи наконец спустилась с небес на землю. – Позаботьтесь о нём!
Приставленные к Исаму слуги поклонились в знак почтения. Они привыкли слушать молодую возлюбленную, как и своего господина, которому прислуживали, не подозревая, что военачальник – такой же раб, как они.
Девушки подошли к своему домику. Скромный тесный чуланчик заботами Коринн был превращён в уютное жилище, где нравилось навещать соратниц многочисленным новым друзьям и знакомым. Кто-то приходил из любопытства, кто-то просто хотел пообщаться с необычными собеседницами, кто-то сумел оценить некоторые здравые советы подруг, хотя даже себе иногда боялся признаться в этом. Редкие воины появлялись со слабой надеждой завоевать чьё-нибудь сердце. Девушки держались ровно со всеми, стараясь не обидеть нерешительных кавалеров, но не давали воли их чувствам и рукам. Наглый натиск вызывал такой гнев троицы, что скоро и у самых отъявленных разгильдяев пропал интерес связываться с «ненормальными бабами».
Брешь в круговой обороне подруг смог пробить лишь Исам. Осторожный, как лис, вкрадчивый, как кот, сильный, как лев, он сполна использовал своё обаяние, чтобы вскружить голову Архелии. Увы, непокорная девушка легко поддалась его чарам. Она была не первая, кто не принял несмелых, но искренних признаний, а душу подарил дьяволу в человеческом обличье. Исам не любил и потому легко изображал возвышенные чувства. Дочь барона самостоятельно взошла на жертвенник для заклания. Винить было некого. Дороже всего человек платит за слепую доверчивость. Архи не понимала, за что её предали, и боль огнём жгла изнутри. Однако тяга к жизни не угасла, и, преодолевая свою слабость, предводительница давала указания по сборам в дорогу:
– Поторопитесь! Когда они вернутся, мы должны быть вне досягаемости.
– Куда направимся?
– На полуденное солнце.
– А мне жаль тут всё бросать, – честно призналась Коринн.
– Ты можешь попробовать остаться, – Архелия подняла голову от нехитрого скарба, который собирала.
– Нет, – смутилась девушка, явственно представив последствия своего малодушия. – Я хочу сказать, что опять менять жизнь страшновато.
– Всем не по себе. Боги пока хранили нас, значит, мы поступаем правильно, – охотница искала подходящие слова, чтобы утешить подругу.
– Хельга,