– И журнал. – напомнил Лом.
– И журнал! Как какой?! Учета комсомольских собраний, мать его!
И вот в кабинете строй молоденьких продавщиц, все стоят, и директорша стоит, на ее стуле восседает Лом, взирает на рыбную гвардию и вопрошает: «А сколько членов в комсомольской организации магазина? И кто комсорг?»
Да какой, к черту, комсорг?! Какая, к чертовой матери, организация?! Какой вообще, к чертям собачьим, комсомол в рыбном магазине?!!
А ведь боялись. Ой, как боялись! Сначала в школе пионервожатой: «Ты что пособник американских агрессоров? Ты за войну во Вьетнаме?! Тебе не жалко вьетнамских детей? Жалко? А почему не принес, как все в классе, рис для детей Вьетнама? Молчишь?! А скажи-ка, кто такая Анжела Дэвис? А права и обязанности советского пионера? А принцип демократического централизма?»
Не-ет! Не зря, не зря умные головы говорили: «Кто понял жизнь, тот бросил школу».
А что дальше? А дальше – комсомол, партия – КПСС, мать ее за ногу и еще пять этажей и три колена матюков! Материли и боялись, бо-я-лись комсомольцев и парткомов, профкомов, месткомов! Лютой ненавистью ненавидели и боялись, а Лом под эту дудочку товарища подхарчил, рыбкой отменной обеспечил, и фосфором, и железом, и витамином Д.
И ведь после всех этих кульбитов не стал Лом легендой, нет. Проделки его пересказывались со смехом, но не более того. Ну, крутанул рыбный магазин и молодец, Салон новобрачных – браво, тогда каждый крутился как мог. Это сейчас вспоминаешь, диву даешься его умению мгновенно и точно оценить ситуацию, тонкому психологическому расчету, полету фантазии, а тогда все эти комбинации-махинации воспринимались легко и весело. Что-то запомнилось, что-то ушло и то, что вы читали до сих пор это, так сказать, написано с чужих слов, а теперь то, что воочию.
Скучно, скучно человеку одному – человек существо стадное, инстинкт, знаете ли. И хоть мы и венец творения, но на красную лампочку лаем, как собаки Ивана Петровича Павлова. Это я к тому, что и Лома не обошло это элементарное чувство, т.е. скука, а еще не всегда он блюл свой корыстный интерес, любил порезвиться, подурачиться, сидела в нем, жила́ и свербила этакая веселая сумасшедшинка.
И снова лето. Летом дело было, а жара сумасшедшая в Сибири летом, доходит до 40 в тени при влажности воздуха до 100%. И шел я… Нет, не шел, разгребал жаркий липкий воздух. Греб я в магазин, в руке сетка-авоська для продуктов, а на лавочке в дырявой тени пыльных тополей маялся, изнывал от зноя и скуки Лом.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.