– Хейки приказал тебе выпустить меня?
– Он самый.
– Но это наказание было не последним?
– Надеюсь, что последним. Как по мне, ты не заслуживала и этого.
Они зашли в ее комнату. Уже с порога Элисон заметила, что служанки отсутствуют.
– Я попросил, чтобы они не приходили, потому что сегодня о тебе позабочусь я, – пояснил Дарвин, заметив растерянность на ее лице.
– Попросил?
– Приказал. Приказы они исполняют охотнее, чем просьбы.
– Спасибо, – она с облегчением выдохнула, – а то я утомилась слушать их. Эти девицы только знай себе твердят о любви. Ничего они не понимают.
– Я так и подумал, – Дарвин позволил себе улыбнуться. – Так, с чего начнешь? С еды или с ванны?
С еды, решила она и с аппетитом поужинала томленой в вине птицей, а запила все медовым напитком. Пока Элисон трапезничала, Дарвин рассказывал, как ему жилось после ее побега. К счастью, он избежал подробностей своего превращения в вампира, иначе ужин младшей Ричи оказался бы на полу. Про Тату брат не сказал ни слова, должно быть, из жалости к Элисон и ее чувствам. Она надумала расспросить его о сестре в момент купания, но, когда оказалась в теплой воде, забыла обо всем на свете.
– Я очень скучал по тебе, – признался Дарвин, находясь по другую сторону ширмы, что отделяла их друг от друга. У Элисон вдруг возникло странное, с трудом контролируемое желание позвать его к себе. Он ведь еще ни разу не видел ее обнаженное тело. Едва сдержав этот порыв, младшая Ричи улыбнулась его темному силуэту на фоне ширмы и ушла под воду с головой.
Более счастливой, чем сейчас, она давно себя не ощущала. Служанки бросили в воду ярко-красные лепестки диких роз для аромата и красоты. На территории поместья произрастали только черные розы, поэтому таких ярких бутонов видеть Элисон еще не доводилось. Она рассматривала под водой лепестки и пробовала их сосчитать, чтобы расслабиться, но мутная вода не позволяла охватить взглядом все.
Они покрывали водную гладь алым бархатным ковром. Свет над водой мигнул и стал красным, а в нос ударил резкий запах крови. Девушка барахталась в воде, порываясь вынырнуть на поверхность, но вместо этого уходила все ниже. Медное дно ванны исчезло – под ногами зияла пустота. Кровь всюду окружала девушку, красные лепестки лезли ей в рот, нос, забивались в уши и глаза. Она не могла выплыть: что-то неведомое тянуло ее за ноги вниз, в темноту. А лепестки все сыпались и сыпались сверху, окрашивая воду в красный цвет…
Наконец вынырнув, Элисон резко села и стала откашливать воду.
– Элисон? – позвал ее Дарвин. – С тобой все хорошо?
– Да, – поспешила ответить она. Вампир не должен видеть ее в таком состоянии. – Со мной все в порядке. Я не заметила, как задремала, и наглоталась воды. Но уже все хорошо.
– Будь