– Синьор Гаспаро, вы не представляете, как Франческо любит вас. Он не пропускал ни одной вашей игры. Вы бы видели, как он плакал, когда вы получили травму. Да, конечно, он не занимался в секции, потому что жил в деревне с дедушкой и бабушкой. Он круглый сирота, о нём некому было позаботиться, – в голосе тёти появились нотки, от которых мне стало нестерпимо жаль себя, даже комок в горле встал. – Неужели вы отнимете у мальчика мечту?
Альберто ещё раз оглядел меня, но уже не с таким явным презрением, потом снова перевёл взгляд на тётю Изабеллу. Окрылённая первой удачей, она продолжила с ещё бо́льшим рвением:
– Всё, о чём я прошу, – это взять мальчика на какое-то время, присмотреться к нему, понять, что он из себя представляет. Если вы увидите, что от него не будет толку, его всегда можно вернуть мне.
– Он подходит нам по физическому развитию? – прервала тётю София.
– Софи, не в развитии дело, – вмешался пожилой мужчина. – Если у парня есть талант, физику всегда можно подтянуть. Главное, как он себя в игре будет чувствовать.
– Антонио правильно сказал, – поддакнул Гаспаро. – Физическое развитие ни при чём.
– То есть его можно брать? – на всякий случай уточнила синьора Менотти.
– Возьмём, а там посмотрим, – пожилой мужчина подмигнул мне, и я понял, что моя жизнь с этого момента кардинально изменится. Я готов был порваться на части, чтобы не разочаровать этих милых людей: великолепного Альберто Гаспаро и дедушку Тони – так я про себя назвал пожилого господина. И в эту же секунду, как мне показалось, София Менотти меня возненавидела.
2
Через неделю тётя Изабелла собрала мои нехитрые пожитки в маленький чемоданчик и снова привела в «Резерв нации». Теперь уже навсегда. Сердце моё тревожно билось в предчувствии, я понимал, что теперь всё будет по-другому, но не осознавал – насколько.
Школа находилась на окраине города, на территории, некогда принадлежащей специализированному интернату, но потом это заведение расформировали, и муниципалитет не знал, куда пристроить огромную территорию с четырьмя корпусами и просторным, но одичавшим садом – и тут так удачно подвернулся Джанлука Менотти. Правда, сначала он открыл здесь тренировочную базу, но детским спортивным школам оказалось неудобно возить сюда учеников. Поэтому через два года идея трансформировалась в спортивный интернат.
Как я уже говорил, по Уставу школы в ней должно было учиться двадцать шесть учеников. Больше принять заведение не могло, потому что комнат для проживания было всего тринадцать. В каждой стояла двухэтажная кровать, квадратный стол, за которым можно было делать уроки вдвоём, два стула и шкаф с двумя абсолютно одинаковыми, зеркально