Пётр заметался, как загнанный зверь, в поисках выхода. Закуток, где Куницын прятался, наполнялся едким дымом и тем самым, принятым им за вонь индийских благовоний, запахом. Он перевернул всё вверх дном, кинулся назад к двери, но за ней его встретила стена гудящего роем пчёл убийц огня. Вот теперь пожар заговорил во весь голос. Он словно чувствовал присутствие человека и требовал жертвы. Через шипение и треск к ушам вора пробился другой голос, обнадёживающий:
– Не суетись ты, всё равно тебе отсюда не выбраться.
– Кто это говорит? Каха кха кха…– задыхаясь, и продолжая носиться по углам кладовки, спросил Куницын.
– Тебе не всё равно? Я тебе жизнь предлагаю.
– Я никого ни о чём не просил.
– Как знаешь. Так мне уйти?
– Постой. Кто ты? Ты – это я? Соломинка?
– Не будь дураком. Я не плод твоего убого воображения и не следствия действия дыма. Могу забрать тебя с собой.
– Куда? Зачем тебе это надо? Что я буду должен? АКХА БХАА КХХА, – в конце воришка надсадно закашлялся.
– Слишком много вопросов. Гори-гори ясно, чтобы не погасло… Нет, ты не сгоришь, задохнёшься раньше, как кот в горящем доме или крыса. НУ? Что выбираешь – жизнь или смерть?
– Жизнь!!!
– Я тебе дам шанс на случай: придёт хорошая взятка выиграешь, а нет – сдохнешь.
– Я АКХА КХА КХА, не понимаю, КХА КХАРРР.
– Сыграешь в мою игру, обойдёшь других игроков, пойдёшь гулять, а нет, то… сам понимаешь.
– Я согласен.
Обессилев от борьбы, отравленный токсичным дымом, Куницын сел на груду вещей. У него резало глаза, кружилась голова и накатывала слабость. Он решил довериться судьбе. Была не была. Не привык он никому вслепую доверять (тюрьма научила), но в такой ситуации, делать нечего, согласился. Если и обманет его, так обманет только собственный глюк. Перед смертью не обидно. Не успели все эти мудрые мысли пронестись у него в голове смерчем, как пространство перед ним разломилось по линии двери, выпустив начинку мягкого дёгтя, накрывшего Куницына волной стылого тёмного медового забвения…
Глава 7
Манулова Катя пришла к себе домой на съёмную квартиру. Как она добиралась из клиники до дома, Катя не помнила, настолько была потрясена результатами анализов. Работала Катя танцовщицей в ночном стрип-клубе. Понятно, девочкам её профессии трудно было удержаться в рамках просто танцев. Трясти своими оголёнными прелестями на глазах у распалённой алкоголем публики чревато продолжением ублажения отдельных представителей этой самой публики в индивидуальных кабинках или у состоятельных клиентов дома, чему всячески потворствовала администрация клуба – за грабительский процент, взимаемый им с девочек. Выходило, что вроде бы танцовщица и всё-такое прочее, а по-честному – проститутка, правда, из не простых ночных