Пограничный городок. Китайская проза XX века. Сборник

в полицейские. Не говоря о прочем, для поступления в полицию не требовались большие связи. Опять же, новобранцам сразу давали униформу и шесть юаней. Какая-никакая, а служба. Кроме этого пути, мне просто ничего не оставалось. Я не пал так низко, чтобы таскать коляску, но ни дяди, ни свояка в чиновниках у меня тоже не было, положение же полицейского в самый раз – не высокое, но и не низкое, стоило мне согласиться, как я сразу мог получить форму с латунными пуговицами. Служба в армии была бы поперспективнее полиции – если не выбьешься в офицеры, то по крайней мере награбишь добра. Но в солдаты я податься не мог, ведь дома было двое детей, оставшихся без матери. Солдату положено быть наглым, а полицейскому – культурным. Другими словами, служа в армии, можно разжиться, а кто пошел в полицейские, обречен всю жизнь оставаться культурным, но бедным. Бедным до крайности, а вот культурным лишь в обычной степени!

      Набравшись за эти пятьдесят – шестьдесят лет опыта, я скажу одно: кто по-настоящему умеет вести дела, говорит только в нужный момент, а кто любит соваться во все дырки, как я, те болтают, даже когда сказать нечего. Рот мой не закрывался, обо всем у меня было мнение, я мог дать меткое прозвище любому человеку. За это я и поплатился. Во-первых, потеря жены заткнула мой рот на пару лет. Во-вторых, я стал полицейским. Когда я еще не служил, то звал полицейских «ходоки проезжей части», «академики Терема защиты от ветра» и «тухлоногие патрули». Я имел в виду, что служба полицейских ограничивается стоянием на посту, бездельем и ходьбой в вонючих сапогах. Увы! Теперь и я стал «тухлоногим патрулем»! Жизнью мне как будто было уготовано посмеяться над самим собой – это точно! Я сам себе дал пощечину, но не из-за того, что совершил нечто постыдное, а лишь потому, что любил посмеяться. И тут я постиг суровость жизни, от нее не дождешься даже намека на шутку! К счастью, в сердце моем была пустота, раз уж называл других «патрулями с тухлыми ногами», то и себя смог называть так же. В старые времена такое равнодушие называли «умыться жидкой грязью», а какое теперь для этого есть название, я еще не слышал.

      Службы обычным полицейским мне было не избежать, но было в этом что-то обидное. Конечно, я не отличался выдающимися способностями, но в знании улицы я бы никому не уступил. Полицейский ведь занимается улицей? Тогда посмотрите на офицеров из полицейского управления. Некоторые даже слова сказать не могут на местном говоре или полдня раздумывают, дважды два будет четыре или пять. Но он офицер, а я рядовой, одна пара его обуви стоит моего полугодового жалования! У него ни опыта, ни способностей, но он офицер. И таких офицеров полно! И кому пожалуешься? Помню, офицер-инструктор в первый день занятий по строевой подготовке вместо команды «Смирно!» крикнул: «Тормоза!». Стало ясно, что этот господин вышел из рикш. Если есть связи, то все сладится. Сегодня ты возишь коляску, но если завтра твой дядя стал чиновником, то и ты сможешь заполучить должность инструктора. И не страшно, что командуешь «Тормози!», кто осмелится смеяться над офицером? Таких инструкторов, конечно,