– Ты не прибедняйся. Люди вы не простые. Хотя порой живете по старинке. Но надо приспосабливаться к новым условиям. Страна-то сейчас другая.
Настя молчала, смотрела куда-то мимо. То ли не хотела вмешиваться в наш разговор, то ли думала о своем. Она была какая-то заторможенная, немногословная в этот день. Мне показалось, что наш с Эдуардом разговор неприятен ей. Я не стал продолжать его, обратился к ней:
– Как тебе на новом месте?
– Непросто. Все еще вхожу в курс дела, – озабоченно произнесла сказала она. – Многое успела забыть, а как без этого заниматься наукой? Опять учебники читаю, словно в студенческие времена.
– Ну что ты волнуешься? – Эдуард смотрел на нее с вялым укором. – Вспомнишь. У тебя всегда была хорошая память.
– Волнуюсь, потому что не хочу осрамиться.
– Перестань. Все будет хорошо. – В голосе брата чувствовалось некоторое раздражение.
Я промолчал, а вскоре попрощался и ушел.
Повседневная работа затягивала, словно трясина, вытесняя посторонние мысли и всякие желания. Так что я был рад, когда мой приятель, заместитель министра по делам национальностей Володя Лысенко попросил меня проехать с ним по республикам Северного Кавказа, выяснить на местах, какова там ситуация. Госсекретарь охотно отпустил меня.
С Владимиром я познакомился давно, в восемьдесят девятом. Он был одним из создателей и активных деятелей Демократической платформы в КПСС, которая в конце концов отделилась от «чести и совести эпохи», превратившись Республиканскую партию России. В Демплатформе оказалось немало достойных людей, и мне приятно было поддерживать с ними приятельские отношения, но с Лысенко мы по-настоящему подружились. Наши позиции практически во всем совпадали: как и он, я терпеть не мог экстремизм и большевизм в любых проявлениях. И тоже всегда исходил из того, что для пользы дела по всем вопросам можно достичь договоренностей, а не пытаться из последних сил подавить оппонента. Правда, вступить в Республиканскую партию при ее создании я отказался. С меня было достаточно членства в более широкой «Демократической России».
Наше деловое путешествие по Северному Кавказу началось с Дагестана. Самолет, описав дугу над задумчивой темно-синей гладью Каспия, пересек береговую линию, завис над предместьями Махачкалы и вскоре плавно коснулся колесами шершавой бетонной поверхности взлетной полосы.
У трапа меня и Лысенко встречало местное высокое начальство. После обмена любезностями нас отвезли в дом правительства. Сначала нас принял главный человек в республике – председатель Верховного совета, немолодой, солидный, умудренный опытом человек с хитрыми глазами, который еще в советские времена возглавлял Дагестан. Бесконечно усталым голосом он уверял нас, что имеющиеся проблемы (они, конечно, есть) решаются. Пусть не сразу, но в какой-то разумный срок. Главное – сохранить мир между живущими здесь народами. И это удается сделать.
Должности в руководстве республики распределялись между