– В таком случае сегодня никто не умрет на Дереве пыток, – объявил Орион и недовольно фыркнул. – Люди решат, что чистки, проведенной неделю назад, хватило, чтобы вырвать все корни мятежа из их бедных умишек. Что бы ни случилось в будущем, имена трех человек, которые должны были умереть сегодня, снова появятся в следующем списке. Ничто не сможет спасти их души, они слишком нужны Последнему саду. Жизнь, недавно зародившаяся там, требует постоянной подпитки, так что не забывай о конечной цели, Верлен. Великий План требует от тебя жертв, и так будет всегда.
Я склонил голову в знак покорности, но ни о чем не думал. Какова бы ни была цель божественного замысла, отныне эта работа продолжится без моего участия.
В любом случае, какой смысл возрождать крошечную часть природы, если держишь ее под стеклянным колпаком, спрятав вдали от глаз и сделав недоступной всему остальному миру?
– Если ты больше ничего не хочешь мне сказать и не нуждаешься в беседе с глазу на глаз, вы с Гефестом можете удалиться, – приказал император. – Мне еще нужно посетить множество разумов, разбросанных по девяти королевствам…
– Отец, – пробормотал Гефест, благоговейно склоняя голову.
Я сделал то же самое, потом мы одновременно повернулись и направились к дверям.
– Ах, да, и последнее, Тень! – внезапно окликнул меня Орион. – На этот раз я не потерплю твоего отсутствия на балу в честь весеннего равноденствия. Наша новая Первая Скрипка непременно должна выступить там вместе с оркестром Пепельной Луны. А посему я требую, чтобы по такому случаю она представилась мне, как того требуют правила. Я понятно выразился?
Я тяжело сглотнул: это требование стало для меня полной неожиданностью. За неимением лучшего я произнес, постаравшись вложить в свой ответ уверенность, которой на самом деле не испытывал:
– Разумеется, ваше величество.
– Прекрасно, а пока постарайся лучше контролировать свои ментальные стены. Если ты расширяешь их, прикрывая других, это явно вытягивает из тебя уйму сил. Неудивительно, что ты настолько ослаб…
Я втянул в себя воздух, сообразив, что Орион приписывает мне способности, которых у меня нет.
Кажется, отец предположил, что не может проникнуть в разум Сефизы из-за меня, что я вольно или невольно раскинул свои мысленные щиты и над ней тоже.
Как бы то ни было, я кивнул, не осмеливаясь возразить.
Мы с Гефестом зашагали вниз по лестнице, не смея говорить друг с другом, пока не окажемся как можно дальше от отца.
Лишь когда мы спустились на первый этаж, где нам предстояло разойтись в разные стороны, Гефест наконец посмотрел на меня.
– Ты тоже это видел, не так ли? – прошептал он, наклоняясь ко мне. – Похоже, всемогущество Ориона дает трещину. Его мысленные когти лишь слегка поцарапали оболочку моего разума, а потом отступили. Быть может, у нас все же есть шанс…
Однако мне не верилось,