– Операция для нее – единственный шанс, и мы постараемся сделать все возможное, чтобы она перенесла ее безболезненно.
– И вы по-прежнему надеетесь, что можно устранить пороки без пересадки?
– Другого выхода нет: доноров для детей слишком мало, и можно прождать месяцы, а то и годы. У нас этого времени нет.
– Питер, а почему вы используете только клапан животного? Разве нельзя пересадить сердце целиком?
– Ни в коем случае! Немедленно произойдет отторжение. Медицина пока не до конца не изучила тело человека: многое остается загадкой.
Она кивнула.
– Я надеюсь, вам удастся помочь ей.
– Я тоже надеюсь на это.
Мелани покачала головой, охваченная едва ли не благоговейным трепетом перед тем, что он делает.
– Это просто поразительно: вы как волшебник, а ваши операции похожи на чудо.
Мелани внимательно посмотрела на Питера и добавила:
– Это замечательно – заниматься любимым делом, не так ли?
Он улыбнулся: похоже, каждый из них был на своем месте и ей работа тоже приносила радость и удовлетворение.
– Ваша жена работала? – вдруг спросила Мелани.
– Нет, – покачал он головой. – Анна любила заниматься домом, заботилась о детях. А ваши дочери не ропщут из-за того, что мама так занята?
– Случается, но не часто: мое появление на телеэкране производит впечатление на их друзей, и это им нравится.
Питер улыбнулся: это производило впечатление даже на него.
– Представляю, что будет, когда мои ребята узнают, с кем я сегодня обедал.
Времени больше не было. Питер расплатился за обед, и они с сожалением поднялись, вынужденные прервать приятную беседу. Когда сели в машину, Мелани потянулась и мечтательно проговорила:
– Здесь уже настоящее лето. Вот бы сейчас к морю, поплавать, расслабиться, позагорать.
– А где вы обычно проводите отпуск, Мел? – спросил Питер, включая зажигание.
– Мы все вместе ездим на Мартас-Винъярд.
– А что там?
Она прищурилась, взявшись рукой за подбородок, и мечтательно проговорила:
– Это похоже на возвращение в детство. Можно представить, что находишься на необитаемом острове, весь день ходить в шортах и босиком, проводить время на пляже. Я люблю это место, потому что могу там расслабиться, мне ни на кого не надо производить впечатление, нет необходимости встречаться с теми, кого видеть не хочется. Обожаю просто валяться и бездельничать. Мы проводим там, как правило, два месяца.
– Вы можете такое себе позволить? – удивился Питер.
– Да, теперь это внесено в мой контракт, а раньше мне полагался месяц.
– Вам можно только позавидовать: мы ездим в Аспен, да и то я могу побыть с детьми максимум пару недель.
– Вам очень понравилось бы на Мартас-Винъярде! Это волшебное место.
Это прозвучало многообещающе, и Питер впервые посмотрел на спутницу с чисто мужским интересом. Оказывается, ее волосы блестят на солнце и отливают медью, а таких изумрудных, с золотыми искрами