Сидеть и ждать было ужасно. Но и заняться чем-то отвлеченным тоже не мог, проверяя всё по сотне раз, перезванивая вновь и вновь тем, кто завтра пойдёт со мной против моего отца…
Если прежде я ещё сомневался, правильно ли поступаю, то теперь знал наверняка. Теперь помимо идеи справедливости и прекращения жестокости, у меня была ещё одна маленькая, но веская причина.
Её бледное лицо представало перед глазами каждый раз, как прикрывал веки. Спать я не мог. Зная, что она в клетке… Зная, что её могут… Даже представить такое было сложно. Даже думать не мог. А она проживает это.
Но если я скажу, или отец узнает сам, он сделает всё, чтобы об этом «позоре» не стало известно. Он уничтожит её ещё до того, как я попытаюсь что-то исправить. А я после этого подохну сам. Зная, что я виноват во всём, что не смог помочь.
Я и так виноват, что слишком поздно спохватился…
Время до следующего вечера тянулось мучительно долго, словно специально растягивалось до бесконечности. Я смотрел на часы, но с последней проверки проходила всего минута, а мне казалось – несколько часов. Меня трясло от страха за неё, от мысли, что если бы я вмешался прежде, то ей не пришлось бы проживать этот ужас наяву.
Но теперь исправить прошлого было нельзя, можно лишь попробовать повлиять на будущее. И я наделся, был готов отдать всё, что имею, достать, то, что не имею и отдать, лишь бы всё получилось, лишь бы она меня дождалась там…
Когда мы встретились с волками в лесу недалеко от лаборатории, всего нас было около сорока, может чуть меньше. Этого было достаточно, чтобы преодолеть охрану до того, как отец позовёт подмогу, а я запру его и объявлю себя главой прайда, если действовать быстро и слаженно. Но стоило нам замешкаться до приезда моей стаи – нас всех тут положат по приказу главы прайда.
Каждый из нас понимал, на что идёт. И у каждого была своя мотивация.
Я был готов, в случае возникновения необходимости, всё же сразиться с отцом как положено при стае, чтобы подтвердить своё право. И если не выиграю… Это был наш план «Б». Во время боя Эмин тайком выведет всех женщин из лаборатории и увезёт к себе, он дал клятву, что обеспечит безопасность и не позволит больше причинять вред. Если я погибну, моя Элисса будет жить… Я верил, что волчонок сдержит слово. Но если бы и не верил, другого выхода у меня всё равно не было.
И всё же мы смогли, сделали всё быстро.
В полутраснформации напали сразу с нескольких входов. И сначала надеялись, что просто повяжем тех, кто станет противиться, без резни… Всё шло почти по плану. Но пока ребята разбирались с персоналом и отволокли всю охрану вместе с моим отцом в клетки для экспериментов и палаты, я пошёл к ней.
Не мог не пойти.
Основную свою роль я выполнил. Большая часть барсов не стала противиться моему заявлению. Котам было по большей части плевать на прайд, они входили и выходили из него когда хотели и сражаться за главу не видели смысла.
У